Как называется главная улица санкт петербурга

Знаменитые улицы Санкт‑Петербурга

Известные, нетуристические и необычные

Очарование петербургских улиц сложно передать словами. Это особый мир, где причудливым образом сочетаются исторические достопримечательности, архитектурные памятники, злачные места и разнообразные субкультуры. Рассказываем, почему улица Репина считается одной из самых страшных в городе, куда отправиться в поисках неформального искусства и какое отношение Джон Леннон имеет к Петербургу.

Материал подготовлен редакцией Tripster при участии местных гидов

Анастасия Культуролог и экскурсовод, которая в команде с коллегами — историками, искусствоведами, музееведами — помогает путешественникам раскрывать для себя город.

Дмитрий Увлечённый собиратель городского фольклора, легенд и анекдотов. А ещё многое, о чём рассказывает на экскурсиях, видел и слышал лично.

Знаменитые улицы Санкт-Петербурга на карте

Невский проспект

Главная улица Санкт-Петербурга и настоящая выставка всевозможных архитектурных стилей — от классицизма до модерна. Проспект длиной 4,5 километра соединяет Адмиралтейство и Александро-Невскую Лавру.

Самый большой миф о Невском

Это думать, что он всегда был витриной города. Здесь действительно находились банки, рынки, магазины, но элитарностью тут и не пахло. Пахло скорее табаком и навозом. По-настоящему статусными были Большая и Малая Морские улицы, но это было в царское время.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге
Технологии не прижились

В 1888 году на углу Невского и Надеждинской (современная улица Маяковского) установили первый в России автомат по продаже шоколадных плиток фирмы «Жорж Борман». Но долго он тут не прожил: выпивающие рабочие мечтали об автомате с рюмкой водки и бутерброде, а щедрые купцы запихивали в автомат не монеты, а купюры — по широте души. Из-за этого устройство часто ломалось.

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Местные жители негласно делят Невский на теневую (с нечётными номерами домов) и солнечную (с чётными) сторону. Во время блокады города последняя считалась наиболее простреливаемой — с 1943 года на здания даже наносили надпись «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна», одну из них можно увидеть на доме № 14 и сегодня.

Прогулка по Невскому — must have практически для каждого путешественника. Гостиный Двор, Дом Зингера со стеклянным куполом, Елисеевский магазин, Екатерининский сад с памятником императрице, Казанский собор — список достопримечательностей Невского можно продолжать долго. На проспекте десятки кафе и ресторанов, летом можно послушать уличных музыкантов, а в новогодние каникулы — окунуться в праздничную атмосферу среди ярких инсталляций.

Литейный проспект

Одна из самых старых петербургских улиц, появившаяся в 1738 году. Была названа в честь литейно-пушечного двора на левом берегу Невы. В советское время проспект носил имя революционера В. Володарского, а в 1944 году ему вернули историческое название. Литейный проспект продолжает одноимённый мост, наблюдать за разводом которого — вкупе с десятком других — в период навигации очень любят гости города.

Ленинград подал пример

15 января 1930 года на углу Невского и Литейного установили первый в России светофор. В Москве он появился почти на год позже — 30 декабря.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге
Грустная история

На Литейном, 4, можно увидеть редкий для Санкт-Петербурга пример архитектуры конструктивизма. Сначала это здание принадлежало управлению ОГПУ, затем КГБ, а сейчас ФСБ. Сюда из Фонтанного дома (Литейный, 53), Анна Ахматова приносила передачи сыну Льву Гумилёву.

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Литейный проспект не зря считают одной из самых знаменитых улиц Санкт-Петербурга. Сначала он застраивался исключительно деревянными домами, но после 1848 года здесь стали возводить роскошные каменные особняки. На Литейном жили и работали многие известные люди. Например:

Особняк № 42 принадлежал княгине З. И. Юсуповой.
В доме № 33 несколько лет жил С. А. Есенин.
А в здании № 36 находились редакции журналов «Современник» и «Отечественные записки».
В пятиэтажке № 24 жил Дмитрий Мережковский и Иосиф Бродский, где сегодня открыт мемориальный музей поэта «Полторы комнаты».

Улица Некрасова

Начинается от Литейного и заканчивается Греческим проспектом. Появилась в начале XVIII века и сначала называлась Бассейной, так как вела к искусственному водоёму, откуда подавалась вода в фонтаны Летнего сада. Старое название было увековечено в стихотворении С. Я. Маршака «Вот какой рассеянный». С 1918 года улица носит имя русского писателя Николая Некрасова, его музей-квартира расположена в доме на углу с Литейным проспектом, здесь он жил с 1857 года до кончины в 1877-м.

В Питере пить

Некрасова — одна из улиц неформального списка «квартала мёртвых поэтов» (собственно, Некрасова, Маяковского, Жуковского) и входит в число самых барно-ресторанных в Петербурге, наряду с Думской и Рубинштейна.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге

Но это не единственная местная достопримечательность, интересно посмотреть и на другие здания, большинство из которых построено в стиле модерн. В здешней архитектуре нашлось место даже для отсылок к древним цивилизациям. Их можно увидеть в жилом комплексе Бассейного товарищества — доме-квартале из восьми корпусов. Это единственное здание в Санкт-Петербурге, где в декоре использованы фигуры ассирийских воинов, жриц и сказочных птиц.

Набережная реки Фонтанки

Едва ли не самая туристическая улица города, идущая вдоль Летнего сада, дворца Павла I, цирка Чинизелли, Аничкова дворца и других знаковых достопримечательностей Петербурга. Набережная начинается напротив Петропавловской крепости и заканчивается около Галерного острова. Своё название получила в 1737 году благодаря трубам, проложенным здесь и снабжавшым водой фонтаны Летнего сада.

Набережная входит в реестр объектов культурного наследия России. Одна из самых известных достопримечательностей здесь — маленький памятник Чижику-пыжику, ставший неофициальным символом Фонтанки. Рекомендуем прогуляться по таким знаменитым мостам как: Египетский — со статуями сфинксов, Аничков — со скульптурной группой «Укрощение коней».

Преступный разгул

С конца XIX до начала XX века в здании на Фонтанке, 16, размещался департамент полиции. В 1917 году «керенские птенцы», уголовники, амнистированные временным правительством, разгромили его и уничтожили уникальную полицейскую картотеку. Именно поэтому в городе затем случился разгул налётчиков: Чугуна, Ваньки Белки и, конечно, знаменитого Лёньки Пантелеева.

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Думская улица

До середины XVIII века называлась Гостиной по расположенным здесь торговым рядам Гостиного Двора. С 1821 года, после постройки здания Городской думы получила своё название. Сегодня это — едва ли не самое злачное место Петербурга. На Думской и соседствующей с ней улице Ломоносова находится около 20 ночных клубов, а жизнь здесь кипит круглосуточно.

Улица Рубинштейна

Ещё одно культовое место среди поклонников ночной жизни. До 1929 года называлась Троицкой, но позже была переименована в честь композитора А. Г. Рубинштейна, который жил в доме № 38. Одна из главных достопримечательностей улицы — дом-коммуна для молодых инженеров и писателей «Слеза социализма», где более десяти лет жила поэтесса О. Ф. Берггольц. Есть версия, что такое странное название он получил из-за условий, совершенно непригодных для нормальной жизни: крохотные спальни, общая кухня, общий санузел на этаже и акустика, благодаря которой жители слышали всё, что происходит у соседей.

На Рубинштейна находится и Толстовский дом, где снимали фильм «Зимняя вишня», телесериал «Бандитский Петербург» и даже эпизоды советской саги о Шерлоке Холмсе.

В доме № 23 большую часть жизни провёл писатель С. Д. Довлатов. По воспоминаниям историков, его в халате и с фокстерьером Глашей нередко можно было встретить по пути к троллейбусной остановке на Невском проспекте.

Сегодня на Рубинштейна находится множество баров и ресторанов. В отличие от шумной Думской, здесь всё достаточно тихо, хотя есть и ночные заведения.

Пушкинская улица

Начинается от Невского проспекта и заканчивается Кузнечным переулком. В 1880-м ей было присвоено название Компанейская, но позже по указу Александра III её переименовали в Пушкинскую.

Тут был сквот

В доме по адресу Пушкинская, 10, в начале 1990-х находилась коммуна свободных художников и музыкантов. Одним из жителей сквота был Олег Котельников, автор блестящего каламбура о нашем городе: «Город Петра. Город Ильича. Город Чайковского».

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Здесь находится крупный арт-центр «Пушкинская-10». В нём открыто несколько выставочных пространств (например, единственный в России Музей нонконформистского искусства), галереи и художественные мастерские.

Ещё одна достопримечательность улицы — старейший в Петербурге магазин рок-атрибутики «CastleRock». Сюда часто заглядывают популярные исполнители, а внутри можно увидеть десятки музыкальных артефактов. Например, плащ Михаила Горшенёва или стенд с автографами легендарных рокеров.

Улица Джона Леннона

Формально это переулок с аркой на Пушкинской. Назван он был в честь группы The Beatles, а своим появлением обязан битломану Николаю Васину. Сначала он повесил здесь табличку с названием улицы, а позже над аркой появились и четыре барельефа легендарных музыкантов. Постепенно переулок оброс рисунками, посвящёнными творчеству ливерпульской четвёрки, а в квартире самого Васина открылся музей Джона Леннона.

Название с двойным смыслом

Всем, кто не верит, что в Петербурге бывал Джон Леннон, категорически заявляем: он здесь был! Только не лидер группы The Beatles, а английский дипломат XVIII века. Этот факт и стал причиной обращения главного битломана Ленинграда Коли Васина к властям с просьбой дать новое название улице.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге

Улица Малая Садовая

Одна из самых коротких в Петербурге, протяжённостью всего 179 метров. В 1999 году Малая Садовая стала полностью пешеходной — её замостили, установили фонтан «Вращающийся шар» и скамейки для отдыха. Сегодня сюда приходят отдохнуть, пофотографироваться с необычными скульптурами (например, с памятником петербургскому фотографу), а в летнее время — послушать уличных музыкантов.

Стоит присмотреться

Многие уже знают про скульптуру кота Елисея, греющегося на солнышке на Малой Садовой. Но вот о его подруге, скромной Василисе, не догадываются даже некоторые петербуржцы. Взгляните на стык зданий на уровне второго этажа на противоположной стороне улицы (нечётной) и поздоровайтесь с кошечкой.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге

Одно из самых знаменитых зданий на улице — Елисеевский магазин на углу Малой Садовой и Невского проспекта. Его фасад украшают необычные скульптуры, символизирующие промышленность, торговлю, искусство и науку, а внутри восстановлены роскошные дореволюционные интерьеры.

Малая Садовая — единственная улица Санкт-Петербурга с подогревом. Под мостовой проложены отопительные трубы, поэтому даже в холодное время на ней не бывает льда. А ещё здесь живут Елисей и Василиса — необычные скульптуры кошек, установленные, по одной из версий, в честь животных блокадного Ленинграда.

Улица Репина

Первоначально на этом месте находилась тропа, ведущая к Французской слободе. Позже её стали называть Песочным переулком, а в 1871 году в честь местного золотопромышленника его переименовали в Соловьёвский. В 1952 году он снова сменил название — став улицей Репина.

Она известна как самая узкая в Санкт-Петербурге — её ширина около пяти метров. Некоторые историки утверждают, что во время блокады Ленинграда сюда свозили умерших со всего Васильевского острова, превратив улицу в один большой морг.

Сегодня здесь сохранилось несколько доходных домов XVIII–XIX веков, а завершает архитектурный ансамбль Румянцевский обелиск («Румянцева победам») — памятник на одноимённой площади.

Улица Фурштатская

Настоящий музей под открытым небом, где каждый дом — памятник архитектуры. Современное название получила в 1780 году от фурштатского (фуражного) двора Преображенского полка, который располагался на территории нынешнего дома № 21.

В конце XIX — начале XX века на Фурштатской активно возводились доходные дома и особняки аристократии. Большинство зданий сохранилось и сегодня, поэтому любителям архитектуры здесь будет особенно интересно. Особняк XIX века, принадлежавший княгине Долгоруковой, эклектичный доходный дом В. И. Черепенникова, лютеранская церковь Святой Анны — достопримечательностей на Фурштатской хватит для прогулки на целый день.

Местный говор

На Фурштатской располагалась немецкая слобода. Именно здесь зародился петербургский акцент с твёрдыми согласными и правильными гласными.

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Улица Правды

В первой половине XVIII века в этом районе располагалась дворцовая слобода, где проживали служащие Кабинета Его Императорского Величества. Поэтому до 1923 года улица носила имя Кабинетной. Позже её переименовали в память о первом номере газеты «Правда», выпущенном в типографии неподалёку.

Главная местная достопримечательность — парк современной скульптуры, открытый в 2005 году. Здесь собраны очень необычные работы: например, композиция «Три ангела», созданная в память о церквях, ранее находящившихся поблизости.

Стоит заглянуть и в «Изумрудный город» — во дворах домов с № 2 по № 8, — где живут персонажи из произведения А. М. Волкова. Здесь можно увидеть Страшилу, Железного Дровосека, Тотошку и других героев известной сказки.

Улица Зодчего Росси

Берёт начало от Александринского театра и ведёт к площади Ломоносова. Улица уникальна своей симметричностью — здесь всего пять зданий, которые возводились по античным канонам с единым фасадом. Застройка улицы велась по проекту архитектора К. И. Росси, в честь которого её и назвали.

Народная слава

Поразительно, но автора Дворцовой площади и площади Искусств названная в его честь улица прославила едва ли не больше, чем грандиозные архитектурные проекты.

Анастасия, гид в Санкт-Петербурге

Она не зря считается самой симметричной в мире — её ширина равна высоте домов (22 метра), а протяжённость — аккурат в 10 раз больше и составляет 220 метров.

Улица Чайковского

Возникла в 1711 году после постройки литейного двора. Улица несколько раз меняла имя: была Артиллерийской, Сергиевской и только в 1923 году была названа в честь композитора П. И. Чайковского, который почти десять лет жил в доме № 12.

Большинство зданий построено в конце XIX — начале XX века. На Чайковского селились крупные политические и государственные деятели, поэтому она считалась одной из самых аристократических петербургских улиц. Например, дом № 32 принадлежал графьям Апраксиным, а особняк № 29 — Трубецким-Нарышкиным. В последнем, кстати, в 2012 году в ходе реставрации обнаружили крупный клад с огромным количеством золотых и серебряных изделий.

Большая Морская улица

Возникла в 1703 году и сразу же стала густонаселённой. Здесь жили моряки и работники Адмиралтейства, что и послужило поводом для названия улицы. Застройка была преимущественно деревянной и оказалась практически уничтожена пожарами в 1736–1737 годах. Позже улица несколько раз меняла имя и даже неофициально называлась Бриллиантовой в честь многочисленных роскошных магазинов, которые находились здесь.

Сегодня часть улицы пешеходная. Здесь практически каждый дом — памятник архитектуры. Например, № 2 — бывшее здание МИДа и Министерства финансов рядом с аркой Главного штаба с первыми в Петербурге уличными электрическими «часами Менделеева». Или музей Владимира Набокова в доме, где родился и до октября 1917 года жил известный писатель.

Знак качества

Сегодня главная оценка ресторана — мишленовская звезда. В XIX веке рестораны оценивались очень придирчивой русской гвардией. Именно здесь находился один из лучших по такой оценке ресторанов Петербурга — «Кюба».

Дмитрий, гид в Санкт-Петербурге

Заключение

Современные скульптуры, необычные памятники, местные легенды — хитросплетения самых известных улиц Санкт-Петербурга станут отличным местом для прогулки по городу. А в компании с местными гидами знакомство с историей мест может стать ещё более увлекательным и вдохновляющим. Всё-таки Петербург — один из самых удивительных городов России.

Автор: Анастасия Рыбина

ГЛАВНАЯ УЛИЦА САНКТ-ПЕТЕРБУРГА

Доктор геолого-минералогических наук С. ШУЛЬЦ (младший).

Нет ничего лучше Невского проспекта, по крайней мере в Петербурге;
для него он составляет все!
Н. В. Гоголь. Невский проспект

Дворцовая площадь у начала Невского проспекта. Фрагмент гравюры Б. Петерсена. 1801 год.
‘Адмиралтейский дом’ был заложен в 1704 году по карандашным наброскам Петра I.
Невский проспект. Транспорт движется в сторону Адмиралтейства.

К угловому дому № 1, построенному в 1910-1912 годах по проекту архитектора В. П. Цейдлера, примыкает дом № 3 (архитекторы А. М. Горностаев и А. П. Брюллов, 1839 год).

Дом № 7/9 построен в 1911-1912 годах архитектором М. М. Перетятковичем.
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации

Восторгаться Невским проспектом стали уже в начале XVIII века, с первых лет его существования. О Невском писали историки, писатели, путешественники, поэты посвящали ему стихи. Но чаще всего — это внешние впечатления, взгляд со стороны. У автора публикации, которую мы предлагаем читателям, с этой улицей особые отношения — здесь жили все его предки еще с петровских времен. Да и сам он родился в 10-15 минутах ходьбы от Невского проспекта — на Мойке. «Можно бы привыкнуть к этим фасадам, этим колоннам, к этому блистающему шпилю с корабликом в конце перспективы. Но странное дело — каждый раз, когда оказываешься на этой колдовской улице, — непроизвольная дрожь прокатывает по телу и сердце сжимается от щемящего и горестного восторга. Так чувствуешь себя, когда встречаешь давно и горячо любимого человека, много перенесшего в жизни. Знаешь, что в спешке, в толпе поговорить с ним не удастся — но вы обменялись взглядами, и этого уже достаточно, чтобы настроение улучшилось, а беды и горести на мгновение забылись и ушли из памяти. Милый, милый Невский! Спасибо тебе!» Сергей Сергеевич Шульц, написавший это объяснение в любви, давно изучает историю Невского проспекта, знает каждый дом, каждый камень. По своей основной профессии он — геолог, и профессия эта в семье Шульцев наследственная. Первая публикация С. С. Шульца в журнале «Наука и жизнь» была посвящена породам лунных морей (см. № 2, 1971 г., стр. 65-70).

Каждый, кто приезжает в Санкт-Петербург, обязательно оказывается на Невском. Одни спешат в крупнейшие универмаги города — Гостиный Двор или Пассаж, другие стремятся попасть в театры, рестораны, бары или на концерт в филармонию, третьи идут в кассы аэрофлота или в железнодорожные кассы, четвертые отправляются в автобусные экскурсии по городу, ни одна из которых не минует Невский проспект, пятые ищут нужные им книги в крупнейших книжных магазинах, есть и такие (их, правда, немного), которые медленно бредут по проспекту, внимательно рассматривая фасады зданий. На Невском назначают встречи, завязывают знакомства, торгуют картинами, книгами, сувенирами; в последнее время нередко, как в давние годы, перед Казанским собором собираются толпы людей, произносятся речи.

Невский проспект — совершенно особенная улица Cанкт-Петербурга. В XIX и начале XX века Невский связывал Зимний и Аничков дворцы, два основных места жительства императорской фамилии, где проходили официальные приемы, торжества, придворные аудиенции, балы, то есть протекала вся жизнь императорского двора, когда он находился в столице, и так было со времен Александра I до последних дней монархии. Император Александр I ежедневно прогуливался по Невскому проспекту; и при Николае I и при Александре II Невский продолжал быть улицей императорских прогулок. Поддержание чистоты и порядка здесь стало делом государственным. Невский был имперской улицей больше, чем любая другая улица в России; и когда империя пала, Невский проспект, превращенный в «Проспект 25 Октября», преобразился более других улиц.

«. Это может показаться вполне неожиданным для тех, кто не жил тогда в Петербурге, — вспоминал в эмиграции о послереволюционной эпохе в жизни бывшей столицы писатель В. Ходасевич, — именно в эту пору сам Петербург стал так необыкновенно прекрасен, как не был уже давно, а может быть, и никогда. Москва, лишенная торговой и административной суеты, вероятно, была бы жалка. Петербург стал величествен. Вместе с вывесками с него словно сползла вся лишняя пестрота. Дома, даже самые обыкновенные, получили ту стройность и строгость, которой ранее обладали одни дворцы. Петербург обезлюдел (к тому времени в нем насчитывалось около семисот тысяч жителей), по улицам перестали ходить трамваи, лишь изредка цокали копыта либо гудел автомобиль, — и оказалось, что неподвижность более пристала ему, чем движение. Конечно, к нему ничто не прибавилось, он не приобрел ничего нового, — но он утратил все то, что было ему не к лицу. Есть люди, которые в гробу хорошеют: так, кажется, было с Пушкиным. Несомненно, так было с Петербургом.

Эта красота — временная, минутная. За нею следует страшное безобразие распада. Но в созерцании ее невыразимое, щемящее наслаждение. Уже на наших глазах тление начинало касаться и Петербурга: там провалились торцы, там осыпалась штукатурка, там пошатнулась стена, обломилась рука у статуи. Но и этот еле обозначающийся распад еще был прекрасен, и трава, кое-где пробившаяся сквозь трещины тротуаров, еще не безобразила, а лишь украшала чудесный город, как плющ украшает классические руины. Петербург стал провинцией. Торговля в нем прекратилась, как всюду. Заводы и фабрики почти не работали, воздух был ясен и пахло морем. Чиновный, торговый, фабричный люд отчасти разъехался, отчасти просто стал менее виден, слышен. Зато жизнь научная, литературная, театральная, художественная проступила наружу с небывалой отчетливостью».

Новая власть все с большей решительностью давала о себе знать во всех областях жизни и человеческих отношений. Похороны Блока, Таганцевское дело, завершившееся расстрелами в августе 1921 года, многие воспринимали позднее как рубеж. В своих воспоминаниях «Курсив мой» Нина Николаевна Берберова писала: «Началось «Одой на взятие Хотина» (1739), кончилось августом 1921 г., все, что было после (еще несколько лет), было только продолжением этого августа: отъезд Белого и Ремизова за границу, отъезд Горького, массовая высылка интеллигенции летом 1922 года, начало плановых репрессий, уничтожение двух поколений — я говорю о двухсотлетнем периоде русской литературы; я не говорю, что она кончилась, — кончилась эпоха».

Советский «Проспект 25 Октября» был уже не имперским Невским, вызывавшим к себе когда-то такую страстную любовь и такую страстную ненависть; и не проспектом Серебряного века, навсегда запечатленным в удивительных стихах и прозе Блока и Белого, Анненского и Брюсова, Ахматовой и Мандельштама, Агнивцева и Саши Черного. Этот былой Невский стал таять, уходить в прошлое, умирать вместе с его жителями. И когда в годы Второй мировой войны Невскому вернули его прежнее название, это была уже совсем другая улица, странная тень бывшего Невского проспекта. Но эта тень манила и мучила.

Панораму Невского проспекта венчает здание, где строился русский флот — Главное Адмиралтейство, Адмиралтейская верфь, заложенная Петром I5 ноября 1704 года. Невский проспект первоначально был именно дорогой к Адмиралтейству — Большой Першпективной дорогой. Так называлась в первые годы строительства Санкт-Петербурга широкая просека, соединившая Адмиралтейскую верфь с главной подвозной артерией строившегося города — старой Новгородской дорогой. Она шла приблизительно по трассе нынешнего Лиговского проспекта к шведскому городу Ниеншанцу, стоявшему на месте нынешней Охты на правом берегу Невы против Смольного монастыря.

Захват Ниеншанца фельдмаршалом Б. В. Шереметевым 26 апреля 1703 года предшествовал заложению 16 мая того же года в день Святой Животворящей Троицы крепости и города Санкт-Петербурга.

В июле 1710 года, после Полтавской победы, Петр I основал выше по течению Невы, близ впадения в нее речки Черной, Александро-Невский монастырь, названный так в память об увековеченной в русских летописях битве между войсками молодого новгородского князя Александра Ярославича и шведского ярла Биргера на реке Неве. Петр знал, что место битвы находилось значительно выше по течению Невы, близ устья впадающей в нее реки Ижоры, где уже стояла деревянная церковь, построенная в начале XVI века; но царю важно было приблизить монастырь к строящемуся городу. Большая Першпективная дорога — будущий Невский — была продолжена на юго-восток к месту постройки Александро-Невского монастыря. При этом два участка Большой Першпективной — от Новгородской дороги к верфи и от Новгородской дороги к монастырю — сошлись друг с другом под некоторым углом, который и до сих пор сохраняется между двумя частями Невского, разделенными Знаменской площадью (ныне площадью Восстания).

По названию Александро-Невского монастыря Большая Першпективная дорога получила сначала название «Невская перспектива» (в 1738 году при императрице Анне Иоанновне), а затем, в 1783 году, при Екатерине II — «Невский проспект».

По характеру и времени застройки и даже по ширине самой улицы Невский проспект можно отчетливо разделить на несколько существенно различающихся между собой частей: от Адмиралтейства до Мойки; от Мойки до Гостиного Двора; от Гостиного Двора до Фонтанки; от Фонтанки до Знаменской площади и Николаевского вокзала (ныне площади Восстания и Московского вокзала); наконец, от Знаменской площади до Александро-Невской лавры.

Мы ограничим наше путешествие первой частью Невского — от Адмиралтейства до Мойки.

Начальный участок Невского проспекта — от Адмиралтейства до Большой Морской улицы — наиболее поздний по времени постройки. При Петре I он оставался частью эспланады — незастроенного пространства перед Адмиралтейской верфью и крепостью. Лишь по берегу реки Мьи, будущей Мойки, протянулась вереница невысоких деревянных домов. Первоначально они окружали построенный здесь еще в 1705 году дом вице-адмирала Корнелиуса Крюйса; затем Крюйс добился переноса этих двадцати трех офицерских изб со своего двора, и 5 июля 1706 года было издано распоряжение: «Морского флота офицерам дома переносить к маленькой речке и ставить в линию». Так образовалась линия набережных домов по Мойке. Через девять лет начались работы по устройству и самой набережной Мойки. 20 мая 1715 года Петр I дал приказ бить в берега речки Мьи сваи. Позже, в 1717 году, Петр в собственноручной резолюции так дополнил этот приказ: «А так как бедные люди не могут от себя бить сваи, то учинить особый сбор с жителей (кроме бедных) внутри Адмиралтейского острова по препорции поперешника дворов их, и на тот сбор побить сваи пред бедными людьми наемными работниками».

В эти самые годы пробивалась и благоустраивалась Большая Першпективная дорога — будущий Невский. Ее внешний вид выразительно описывает камер-юнкер в свите герцога Карла-Фридриха Голштейн Готторпского Фридрих-Вильгельм фон Берхгольц в дневнике от 23 июня 1721 года: «Около шести вечера прибыли мы благополучно в Петербург, который со времени моего отъезда оттуда так изменился, что я вовсе не узнал его. С самого начала мы въехали в длинную и широкую аллею, вымощенную камнем, и по справедливости названную проспектом, потому что конца ее почти не видно. Она проложена только за несколько лет и исключительно руками пленных шведов. Несмотря на то, что деревья, посаженные по обеим ее сторонам в три или четыре ряда, еще невелики, она необыкновенно красива по своему огромному протяжению и чистоте, в которой ее содержат (пленные шведы должны каждую субботу чистить ее), и она делает чудесный вид, какого я нигде не встречал. На Адмиралтействе, красивом и огромном здании, находящемся в конце этой дороги, устроен прекрасный и довольно высокий шпиц, который выходит прямо против проспекта».

При Петре I появились первые мосты на Перспективной дороге: в 1715 году — первоначальный Аничков мост, а в 1720-м — мост через речку Мью (Мойку), по цвету окраски названный Зеленым.

Роль одной из главнейших улиц столицы окончательно утвердилась за Большой Першпективной дорогой при императрице Анне Иоанновне. Именно по этой дороге — будущей Невской перспективе — въезжала императрица в построенный Петром город, который после четырехлетнего перерыва вновь стал столицей Российской империи. У мостов через Фонтанку и Мойку ко дню приезда императрицы были возведены триумфальные ворота: Аничковы — у Аничкова моста через Фонтанку по проекту Д. Трезини и Адмиралтейские — у моста через реку Мью (Мойку) по проекту И. Коробова.

При императрице Анне к Большой Першпективной дороге примыкал парк — «ягтгартен для гоньбы и стреляния оленей, кабанов и зайцев»: императрица была страстной охотницей. На самой перспективе к 1737 году была отстроена по проекту архитектора Главной полиции города М. Г. Земцова церковь Рождества Богородицы, куда была перенесена чудотворная икона Казанской Божией Матери.

После страшных пожаров 1736 и 1737 годов по указу императрицы Анны была создана «Комиссия о Санкт-Петербургском строении» под руководством П. М. Еропкина. Был разработан и утвержден план. Центр города окончательно переносился на левый берег Невы, на Адмиралтейский остров; а от Адмиралтейства к югу радиально расходились три ориентированные на Адмиралтейский шпиль магистрали — Большая Першпективная (названная впоследствии Невской перспективой), Средняя (Адмиралтейская) и Вознесенская улицы.

В годы правления императрицы Елизаветы Петровны на всей Невской перспективе от Адмиралтейства до Фонтанки располагалось лишь около двадцати зданий. Участок перспективы между Адмиралтейством и Мойкой был почти совершенно не застроен. Зато в 1740-х годах застраивается бывший парк («ягтгартен для охоты»), и лишь некоторая часть бывших парковых угодий, примыкавшая к Фонтанке, остается незастроенной.

Сильно изменился Невский в конце XVIII века. Описание проспекта сохранилось в записках аббата Жоржеля, посетившего российскую столицу на рубеже XVIII и XIX веков. Аббат, в прошлом французский посланник при дворе императрицы Марии Терезии, эмигрировавший из Франции в годы французской революции и поселившийся во Фрайбурге в Германии, в семидесятилетнем возрасте был приглашен Великой Приорией ордена Святого Иоанна Иерусалимского (Мальтийского ордена) сопровождать посылаемую Приорией делегацию в Санкт-Петербург к императору Павлу I. Делегация должна была предложить императору Павлу стать магистром ордена. Вот что пишет аббат Жоржель о Невском проспекте:

«. Улица, называемая Невским проспектом, идет от Адмиралтейства, она так широка, что 12 карет в ряд могут проехать по ней. Во время моего пребывания в Санкт-Петербурге Павел I велел разбить на этом великолепном проспекте во время сильнейших морозов две аллеи для пешеходов, причем каждая состояла из двух рядов деревьев; эти аллеи тянутся на пол-лье от Мойки до Фонтанки; каждая из этих аллей имеет 8 футов в ширину и окружена оградой, раскрашенной в разные цвета; пространство между аллеями образует улицу; по ней могут проехать 6 карет в ряд. Деревья, посаженные со всеми своими ветвями, имеют от 15 до 20 футов в вышину, они вырваны и пересажены с корнями и землей в смерзшийся снег. Для них вырыты ямы в 4-5 футов глубиной, причем обледенелую землю разбивали ударами заступа. Понадобилась власть императора, чтобы приказать, осуществить и довести до конца подобные работы; на них были ежедневно заняты 10 000 человек. На наследника, Великого князя Александра, была возложена обязанность наблюдать за работами и довести их до конца к назначенному императором сроку — в продолжение одного месяца. Я был свидетелем этого чуда власти и видел, как Его Величество прогуливался верхом во главе многочисленной свиты посреди большой улицы, окаймленной аллеями, наслаждаясь сознанием того, что его приказания исполнены».

Невский, обрамленный древесными аллеями, мы видим на многочисленных гравюрах, выполненных в первые годы XIX века. Но такой Невский был не очень удобен для движения транспорта. Так же как и валы, обрамлявшие с юга Адмиралтейство. 23 мая 1806 года император Александр I утвердил проект перестройки Адмиралтейства, подготовленный архитектором А. Захаровым. Одновременно с перестройкой самого здания Адмиралтейства были снесены окружавшие его с юга валы, бастионы и срубы и вокруг перестроенного Адмиралтейства разбит бульвар из лип.

Со второй половины XIX века на Адмиралтейской площади у въезда на Невский проспект два раза в год — на Масляной и Пасхальной неделях — стали проводиться общегородские народные гуляния. К дням гуляний на Адмиралтейской и Дворцовой площадях воздвигалось огромное количество балаганов, каруселей, качелей. Тысячи празднично украшенных экипажей устраивали в эти дни торжественный проезд через площади. О том, как протекают празднества, рассказывалось в газетах; в гуляньях участвовали все слои петербургского общества — от простого народа до высшего света.

НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ

Нечетная (правая) сторона

На месте нынешнего углового дома № 1 более ста лет простоял дом, построенный в 1781 году для саксонского уроженца Георгия Георгиевича Гейденрейха, который устроил тут гостиницу, а при ней — трактир «Лондон» (в некоторых путеводителях и справочниках начала XIX века он называется «Трактир города Лондона»). Трактир «Лондон» первоначально был открыт в доме Овцына на углу Малой Миллионной улицы и Невского проспекта (ныне дом № 16 по Невскому), но сразу после постройки дома Гейденрейха трактир переехал сюда, в самое начало Невского проспекта.

В доме Гейденрейха часто собирались литераторы. Трактир «Лондон» находился напротив дома Вольного экономического общества, где размещалась известная кондитерская Лареда, место ежедневных сборов любителей музыки, театралов и танцоров. Часто встречи, которые начинались у Лареда, кончались на противоположной стороне Невского у Гейденрейха.

Во времена Пушкина, в 1820-х годах, «Трактир города Лондона» и гостиница при нем перешли в собственность немецких купцов Вебера и Мейера. На первом этаже в те годы размещались книжный магазин Плюшара и книжная лавка Бейера и Грефа.

Позднее трактир и гостиницу приобрел богатый домовладелец А. И. Глуховский, которому принадлежали еще около двух десятков домов в разных частях Санкт-Петербурга. Здесь разместились магазин картин Иосифа Дациаро, итальянского подданного, большой военный магазин Чичинадзе, где продавалось офицерское обмундирование, военные книги и атласы, парфюмерный магазин Робера и фотографический салон Бюргера.

В 1910-1912 годах четырехэтажный дом Гейденрейха был перестроен, и на его месте выросло большое пятиэтажное здание с закругленным углом, которое мы видим и сейчас. Дом построен по проекту архитектора В. П. Цейдлера для Петербургского частного коммерческого банка. Два нижних этажа здания почти целиком застеклены и облицованы натуральным камнем. В пределах двух верхних этажей на изгибе размещена колоннада. В верхней части дома находились мансардные помещения, сдававшиеся в наем.

В годы революции и военного коммунизма дом сменил как своих хозяев, так и значительную часть населявших его жильцов. С началом нэпа он был предоставлен новым руководством города в распоряжение Петроградского отделения Российского телеграфного агентства (РОСТА ВЦИК) и издательско-потребительских кооперативов, из которых наиболее крупным было организованное в 1922 году кооперативное издательство «Прибой». В маленькой комнате со скошенным потолком под самой крышей в середине 1920-х годов проходили собрания и занятия литературного объединения «Смена». Здесь встречались молодые поэты Борис Корнилов, Борис Лихарев, Ольга Берггольц, Виссарион Саянов, Геннадий Гор и руководивший объединением Николай Тихонов. Различна судьба молодых людей, входивших в эту группу. Наиболее талантливый из всех Борис Корнилов расстрелян в годы сталинского террора. Ольга Берггольц провела страшные месяцы в тюрьме в 1938-1939 годах и потеряла троих детей. В декабре 1939 года она писала в своем тщательно скрываемом дневнике:

«Ощущение тюрьмы сейчас, после пяти месяцев воли, возникает во мне острее, чем в первое время после освобождения. Не только реально чувствую, обоняю этот тяжелый запах коридора из тюрьмы в Большой Дом, запах рыбы, сырости, лука, стук шагов по лестнице, но и то смешанное состояние. обреченности, безвыходности, с которыми шла на допросы. Зачем были те дикие, полубредовые желто-красные ночи (желтый свет лампочек, красные матрасы, стук в отопительных трубах, голуби). Вынули душу, копались в ней вонючими пальцами, плевали в нее, гадили, потом сунули ее обратно и говорят: «живи».

Из всех участников объединения, пожалуй, только Николай Тихонов, не оступаясь, совершил восхождение в верхи советской литературной элиты и стал председателем правления Союза советских писателей, а позже — председателем Советского комитета защиты мира.

В послевоенные годы в доме № 1 на углу Невского и Адмиралтейского проспектов разместился Главленинградстрой — Главное управление по жилищному, гражданскому и промышленному строительству. На протяжении многих лет на стендах за большими стеклянными витринами нижнего этажа под общим названием «Ленинград строится» выставлялись для обозрения проекты реконструкции отдельных участков городской застройки, строящихся зданий и предприятий. Разительный контраст с этими витринами долгие годы представлял въезд во двор со стороны Адмиралтейского проспекта: выбитый кафель, выщербленные кирпичи, дыры в стенах. Над всем этим размещалась надпись по фасаду: «Ленинградский строительный комитет». Лишь несколько лет назад зданию придали более приличный вид, отремонтировали подъезд, правда, скрытый теперь за глухими металлическими воротами.

Дом № 3 был построен в 1779 году для коллежского асессора Ивана Захаровича Шпаковского. При Николае I дом перешел во владение семейства Шишмаревых и перестроен в 1839 году архитектором А. М. Горностаевым при участии одного из самых замечательных петербургских градостроителей А. П. Брюллова, брата знаменитого живописца. Несколько позже здесь были размещены питейные заведения и магазины купца Леонтия Вебера. В середине 80-х годов XIX века дом продали П. И. Лелянову и М. И. Прево, владелице парфюмерного завода, продукция которого пользовалась широкой известностью в Петербурге. Здесь же разместились магазины: косметический «A la remonnee», табачный братьев Курбатовых и знаменитый магазин киевского варенья Балабуха. Накануне Первой мировой войны в доме находились также правление американского фотографического общества, частный банк «Берсон и К о » и аптека.

В послереволюционные годы в доме № 3 размещались издательства журналов и газет: «Большевик», «Правда», «Вожак», «Крокодил», «Пионер» и многих других. Сейчас здесь работает редакция журнала «Нева».

Дом № 5 построен в одно время с домом № 3. В начале XIX века он принадлежал семейству купцов Веберов, которые позже приобрели в собственность и соседний дом № 3; в 1820-х годах в бельэтаже располагался придворный книжный магазин Шмицдорфа. В последние годы царствования Николая I дом приобрел в личное пользование и перестроил архитектор Г. А. Боссе. У его наследников здание было куплено в 1883 году Санкт-Петербургским обществом страхования от огня доходов и денежных капиталов. Для этого общества дом перестроен архитектором А. Гешвендом. На мансарде справа и слева от центра до сих пор можно прочитать две даты, указывающие на время перестройки: «1884 год» и «1885 год». Над окнами второго этажа и на надстроенном четвертом этаже сохранились орнаментальные изображения переплетающихся змей — древнейший символический рисунок, который можно видеть уже на палетке фараона Нормера, объединителя Верхнего и Нижнего Египта.

Многие десятилетия в этом доме располагалось одно из первых в России фотографических ателье «для снимания дагерротипов». Здесь же в конце XIX и начале XX века находились контора Общества кяхтинских чаеторговцев Цзинь-Лунь, цветочный магазин «Герцтнер и К о » и магазин печенья Блигкена и Робинсона.

После революции в доме размещались правления государственного треста «Петропечать» и петроградского Госиздата, которым руководил в те годы поэт Илья Ионович Ионов (Бернштейн), в первые послереволюционные годы наделенный почти неограниченными полномочиями, а позже погибший в сталинских лагерях. В наше время, как и в былые годы, в доме располагаются аптека и цветочный магазин, правда, гораздо более скромный по ассортименту, чем знаменитый в свое время магазин Герцтнер.

Дома № 7 и № 9 принадлежали братьям купцам Семену и Сергею Берниковым; построены в 80-х годах XVIII века. В середине XIX века дома стали собственностью капитанши Щепетиловой и коллежского ассесора Нохбека; позже оба дома приобрели купцы Карл и Николай Корпусы. В доме № 7 располагалась контора для найма гувернанток и бонн Елизаветы Карловны Бетлинг. Здесь же находился оружейный и велосипедный магазин Шаф и мелочная лавка В. В. Васильева. Мансарду дома занимал художник Август Раковский. В угловом доме № 9 в середине XIX века располагался книжный магазин Ратькова; в конце века — известная булочная Карла Гуля, фруктовая торговля И. М. Иванова и магазин готовой обуви капитана Малейна.

В 1908 году в доме № 9 разместилась редакция журнала «Сатирикон», который возник из юмористического еженедельника «Стрекоза», родившегося в революционном 1905 году. Первоначально редактором журнала был А. Радаков, но уже с № 9 его редактировал один из самых популярных юмористов России Аркадий Аверченко. Постоянными сотрудниками журнала стали известные поэты: П. Потемкин, один из организаторов знаменитого «Дома интермедий», «Бродячей собаки» и «Привала комедиантов», театров «Летучая мышь» и «Кривое зеркало», автор знаменитого «Петрушки»; Саша Черный (Александр Михайлович Гликберг), автор знаменитого двухтомника «Сатиры и лирика», стихи из которого были на устах всей читающей России; В. Горянский (Иванов), издавший книги стихов «Крылом по земле», «Мои дураки» и позже, уже в эмиграции, «Парфандр и Глафира»; поэтесса и писательница Теффи (Н. А. Бучинская); исполнитель популярных шаржей и карикатур Ре-Ми (Н. Ремизов-Васильев); юморист Аркадий Бухов и художники Борис Кустодиев, Константин Коровин, Александр Бенуа.

Многие юморески сотрудники журнала сочиняли прямо в редакции, иногда общими усилиями. Саша Черный уверял, что записывает с протокольной точностью увиденное на улице. Здесь он сочинил многие свои стихотворения.

Наследник «Сатирикона», «Новый сатирикон», издававшийся с 1913 года, продолжал выходить и в первые месяцы советской власти. Но в 1918 году он был закрыт по постановлению Совнаркома, а через некоторое время многие его сотрудники высланы из РСФСР.

Впрочем, «Новый сатирикон» размещался уже не на углу Невского проспекта и Малой Морской улицы, а на Невском, 88. Дом, где первоначально находилась редакция «Сатирикона», был снесен; на его месте в 1911-1912 годах архитектором М. М. Перетятковичем построено огромное здание для банкирского дома Вавельберг (Санкт-Петербургского торгового банка) с использованием мотивов ренессансной архитектуры. Дом № 7/9 во всю высоту облицован серым гранитом. Из того же материала сделаны рустованные колонны, барельефы, пилястры, скульптурные украшения, выполненные В. В. Козловым и Л. А. Дитрихом. Перетяткович был страстным поклонником ренессансной архитектуры. Многое в оформлении фасада отражает влияние двух особенно любимых архитектором зданий: Дворца дожей в Венеции и Палаццо Медичи во Флоренции.

В новом доме разместились жилые комнаты главы банкирского дома М. Вавельберга и его семьи, в нижних этажах кроме банка находилась фабрика геодезических и чертежных инструментов Герлах. В настоящее время в нижних этажах дома работают кассы Аэрофлота.

Дом Вавельберга оформляет угол Невского и Малой Морской. Название этой улицы, так же как параллельной ей Большой Морской, напоминает о том, что в петровские времена и позже на участке между рекой Мойкой и Адмиралтейским лугом находилась Морская слобода.

Малая и Большая Морские улицы были известны как места, где располагались многочисленные увеселительные заведения: рестораны, кафешантаны, кабаре. Такая репутация этих улиц сохранялась и в XIX веке. Когда Н. А. Некрасов опубликовал известное стихотворение «Что ты жадно глядишь на дорогу», сразу же появилась пародия Д. Д. Минаева, направленная против Некрасова:

Что ты жадно глядишь на пивную
В стороне от забот и труда?
Знать, все тянет тебя на Морскую,
Каждый день все туда да туда.

Часть Невского проспекта, располагавшаяся между Малой и Большой Морскими улицами, долгое время оставалась пустой, незастроенной. При Екатерине II здесь предполагалось возвести «Здание Кабинета Ея Императорского Величества» по проекту архитектора Н. А. Львова. Павел I изменил эти планы и передал пустующее место, как сказано в его Указе от 27 сентября 1798 года, «для построения Театра по поднесенному от князя Юсупова и нами конфирмованному плану». На начало этих работ казной было отпущено 50 тысяч рублей, но театральная дирекция истратила их, так и не приступив к постройке. После смерти Павла пустующую землю разделили на участки и роздали различным лицам.

Участок, где стоит сейчас дом № 11 , получил именитый гражданин Санкт-Петербурга Томас Сиверс, который к 1804 году построил здесь каменный четырехэтажный дом. Нижний этаж этого дома с двадцатых годов XIX века занимала обувная фирма «Александр», при которой был известный в городе магазин модной обуви. Мужская и дамская обувь этой фирмы славилась не только в России, но и во всей Европе. На втором этаже находились меблированные комнаты Квернера, где несколько раз во время приездов в Санкт-Петербург останавливался И. С. Тургенев. В 1898 году здание перестроено внутри архитектором Л. Н. Бенуа. В предреволюционные годы рядом с магазином обуви, продолжавшем оставаться одним из лучших в городе, расположился магазин художественных и канцелярских принадлежностей. После революции в здании находились помещения Комиссии по борьбе с беспризорностью, а с 1935 года — Комиссии по улучшению жизни детей. С 1973 года здесь размещается Дом музыкального фонда России; в нижних же этажах дома располагается один из крупнейших в городе обувных магазинов.

Дом № 13 на углу Невского и Большой Морской построен архитектором В. И. Беретти. Его соорудили на деньги купцов Степана и Григория Федоровичей Чаплиных в 1803-1804 годах на двух участках, которые Чаплины купили у херсонского купца 1-й гильдии коммерции советника Абрама Израилевича Перетца, уже начавшего строительство дома. Перетц был богатейшим коммерсантом, подрядчиком-кораблестроителем и в то же время состоял поставщиком соли для казны. Он владел в те годы соседним домом на Невском (№ 15, с другой стороны Большой Морской) и думал выстроить здесь еще один доходный дом. Яркую характеристику Абраму Перетцу дает в своих «Записках» поэт Г. Р. Державин, называющий его «плутом», что, однако, не помешало ему ходатайствовать за откупщика при разборе его дела в Сенате. Перетц рассчитывал построить дом для своего сына Григория, осужденного впоследствии по делу декабристов. Однако неудачи при военных поставках в эпоху войн России с Наполеоном постепенно подорвали громадное состояние Абрама Перетца, и уже начатый строительством дом он вынужден был продать купцам Чаплиным.

Дом Чаплиных представляет собой характерный пример постройки эпохи начала царствования Александра I, уцелевшей почти без всяких переделок. Он выстроен в классическом стиле с большой сдержанностью в использовании декоративных элементов. Выразительны широкие треугольные фронтоны на фасадах, балконы с чугунными решетками на гранитных кронштейнах, прямые и треугольные сандрики над окнами третьего этажа. По окончании строительства разбогатевшие в конце царствования Екатерины II Чаплины открыли в нижнем этаже торговлю «мягкой рухлядью», а верхние этажи, где размещались многокомнатные квартиры, сдавали внаем.

В 1817 году в доме Чаплиных жил Александр Сергеевич Грибоедов. Он остановился у своего приятеля камер-юнкера Александра Петровича Завадовского, сослуживца Пушкина по Коллегии иностранных дел, известного игрока и кутилы. Завадовский был влюблен в знаменитую танцовщицу Авдотью Истомину, которая так пленительно воспета Пушкиным в «Евгении Онегине». Но у Истоминой в ту пору был роман с кавалергардом Василием Шереметьевым. Однажды, воспользовавшись их случайной ссорой, Грибоедов, близко знавший Истомину, уговорил ее приехать после спектакля к Завадовскому, в дом Чаплиных. Шереметьев, вскоре узнав о том, что Истомина провела ночь у Завадовского, вызвал своего соперника на дуэль и был убит. Секундантом Шереметьева на этой дуэли был будущий декабрист Александр Иванович Якубович, секундантом Завадовского — Грибоедов. После гибели Шереметьева Якубович, в свою очередь, вызвал на дуэль Грибоедова, как «участника интриги». Но Якубович, как и Грибоедов, был арестован после дуэли и через несколько месяцев сослан на Кавказ. Несостоявшаяся в Петербурге дуэль произошла уже в 1818 году в Тифлисе. Якубович прострелил Грибоедову руку, воскликнув при этом: «По крайней мере, играть перестанешь!».

В 1820-х годах в нижнем этаже дома Чаплиных располагался книжный магазин Шмицдорфа, переехавший в 1827 году в дом № 5 по Невскому. То же помещение в 1840-х годах занимал музыкальный магазин М. И. Бернарда. В 1869 году здание приобрел известный коммерсант и домовладелец А. Х. Росман; в доме разместилась редакция журнала «Нива».

В конце XIX века дом № 13 был приобретен Марией Федоровной Маген. В это время в доме располагались меховой магазин Зиновьева, дамский модный магазин Алины Арон, посудная лавка Венедикта Иванова, сапожная мастерская А. Гейнца, часовой магазин Эриксона, винный магазин Макарова и французское общество страхования жизни Урбэн. В 1908 году в нижнем этаже дома открылся книжный магазин издательства М. О. Вольфа, содержавшийся его наследниками. После революции здесь находилось Петроградское отделение Госиздата. В годы нэпа — издательства «Земля и фабрика» (ЗиФ), «Ленкогиз» и книжный магазин Петроотделения ГИЗ. В 1947 году магазин стал торговать книгами социалистических стран.

В 1988-1990 годах на втором этаже бывшего чаплинского дома в квартире окнами на Большую Морскую улицу жила вернувшаяся в 1988 году из Франции писательница Ирина Владимировна Одоевцева, автор знаменитых книг воспоминаний «На берегах Невы» и «На берегах Сены», одна из последних представительниц Серебряного века русской литературы. Ей посвящены стихи многих русских поэтов первой половины ХХ века и поэтов эмиграции.

(Продолжение — в одном из ближайших номеров.)

Главная улица Санкт-Петербурга

Более чем на четыре километра протянулась главная улица Санкт-Петербурга Невский проспект. Прямой, как стрела, от Адмиралтейства до площади Восстания, он делает затем небольшой поворот и доходит до площади Александра Невского. «Большая першпективная дорога» во все времена была главным въездом в город. Вдоль улицы расположено множество прекрасных зданий. Чтобы оценить красоту и неповторимость Невского проспекта, эти четыре километра следует пройти пешком. Путеводителем на небольшом отрезке пути может служить публикация Сергея Сергеевича Шульца (см. «Наука и жизнь» №№ 9 и 11, 2001 г.). Дойдя по нечетной стороне улицы до набережной реки Мойки, можно перейти на противоположную сторону и прогуляться к Дворцовой площади.

Наука и жизнь // Иллюстрации

Начало Невского проспекта. Левая, четная сторона. Дом №2 расположен на углу Невского и Дворцовой площади.

Дом № 18. В располагавшейся в этом доме кондитерской Вольфа и Беранже А. С. Пушкин встретился со своим секундантом Данзасом перед трагической дуэлью. С 80-х годов ХХ века здесь открыто литературное кафе.

Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации

Дом №16, расположенный на углу Невского проспекта и Большой Морской улицы, несколько раз перестраивался, в последний раз — в 1880 году по проекту архитектора Л. Ф. Шперера.

Дом № 10 построен в XVIII веке и с тех пор не перестраивался. Это один из самых ранних домов на Невском проспекте.

Дом №12 — образец эклектики начала прошлого века. Построен архитектором Ван-дер-Гюхтом для коммерческого банка.

Когда-то в первые годы существования Санкт-Петербурга именно здесь на берегу Мойки, на краю просеки, давшей начало будущему Невскому, был построен дом (№ 18) сподвижника Петра — адмирала Корнелия Крюйса. Этот голландец был приглашен в Россию в 1697 году во время посещения Петром Амстердама. Крюйс прибыл с большим отрядом голландских офицеров, корабельных мастеров и матросов и по указанию Петра начал строительство русского флота в Воронеже (в 1699-1700 годах), а затем в Архангельске (в 1701-1703 годах).

Адмирал Крюйс принял активное участие в работах по созданию Адмиралтейской верфи, где отныне должны были создаваться корабли российского флота.

Как и большинство сподвижников Петра, адмирал испытал и милость Петра, и его жестокий гнев. Когда вблизи Ревеля Крюйсу не удалось догнать шведский флот — два флагманских корабля сбились с фарватера и сели на мель, — он был схвачен, лишен всех званий и наград и приговорен к смертной казни, которую Петр, едва его гнев остыл, заменил ссылкой в Казань. В 1719 году адмирал был помилован, возвращен в Петербург и вновь приближен ко двору. Петр вернул ему дом на Мойке и назначил вице-президентом Адмиралтейской коллегии. Адмирал Крюйс не намного пережил Петра I.

Некоторое время домом Крюйса владели потомки, а затем его купил портной Иоганн Нейман, существенно перестроив: часть дома, выходившая на Невскую перспективу, осталась одноэтажной, но к ней пристроили расширявшее дом двухэтажное здание, выходившее на Мойку. Нейман открыл в доме знаменитый на весь Петербург Кабинет восковых фигур. В «Санкт-Петербургских ведомостях» имеется описание этого заведения. «Здесь, — сообщает газета, — можно видеть персону Короля Французского с Королевою, Дофином и Принцессами Его Величества дочерями, также всю Высокую фамилию Его Величества Короля Английского и всех знатнейших министров французского двора в совершенной величине их роста, в платье и со всем убором, в котором они при дворе ходили». Как указывает газета, одежда на восковых фигурах пожертвована в Кабинет теми царствующими особами, фигуры которых в нем представлены. «За помянутое смотрение берется с персоны по произволению, а именно — по полуполтине, по два гривенника и по десять копеек».

В последние годы царствования императрицы Елизаветы в бывшем доме Крюйса была размещена школа пажей, преобразованная в 1759 году в Корпус пажей, по образцу версальского. Большинство пажей были детьми придворных чинов и офицеров гвардии. Они подразделялись на пажей (до 14 лет) и камер-пажей (15-18 лет). Юношей обучали немецкому, латинскому и французскому языкам, физике, геометрии, фортификации, алгебре, истории, географии, геральдике. С 1759 года штат пажей расширен, появились звания рейт-пажей и ягт-пажей, в обязанности которых входило сопровождать императрицу во время поездок верхом и на охоте. Рейт-пажей положено было иметь по штату 18, а ягт-пажей — 6.

В октябре 1802 года Александр I преобразовал Пажеский корпус в военно-учебное заведение, и его перевели на Садовую улицу в Воронцовский дворец.

В доме № 18 в годы царствования Екатерины II располагался магазин посуды немецкого купца Альбрехта, считавшийся лучшим в Петербурге. Когда фаворитом Екатерины стал Платон Зубов, в городе широко распространились случаи отравления. Известно, что и Потемкин, и замечательный историограф при дворе императрицы Михаил Щербатов, и многие другие погибли тогда от яда. Весьма своевременным поэтому было опубликованное в «Санкт-Петербургских ведомостях» объявление, что в посудной лавке Альбрехта на углу Мойки покупателям предлагают «разные хорошие и редкие товары из серпантинова камня, который не терпит ничего ядовитого, из которого имеются у него разные сервизы».

В годы царствования Александра I этот дом был приобретен богатейшим петербургским купцом Кононом Котоминым. По заказу нового владельца архитектор Василий Петрович Стасов поставил на месте старого дома новое здание. Работы по строительству дома продолжались в течение 1812-1815 годов. В эти годы дом приобрел облик, который в основных чертах сохранился до настоящего времени. Центральная часть, выходящая на Невский проспект, по бокам окаймлялась двумя лоджиями с четырьмя дорическими колоннами в каждой. Третий и четвертый этажи отделялись от нижних выступающим портиком, под которым и располагались колонны. Впоследствии лоджии были заложены при перестройке дома по проекту архитектора Дмитревского в 1856 году, но колонны остались. Сохранились и скульптурные вставки, дополняющие пышность отделки.

Сдаваемые в наем помещения котоминского дома были чрезвычайно дороги. В 1820-х годах на третьем этаже разместилась редакция «Литературных Листков», издававшихся Фаддеем Венедиктовичем Булгариным. Это была одна из первых литературных газет того времени, дополнявшая издаваемый Булгариным и Гречем журнал «Сын Отечества». Здесь с 1824 года жил и сам Булгарин. О нем известный в те годы литератор А. Е. Измайлов писал, намекая на службу Булгарина в 1807 году в наполеоновских войсках:

Ну, исполать Фаддею!
Пример прекрасный подает!
Против Отечества давно ль
служил злодею?
А «Сын Отечества» теперь
он издает.

Булгарин действительно служил в наполеоновской армии, сражался против русских, но сражался-то он именно за свое отечество — за Польшу, за ее свободу и независимость.

В «Литературных Листках» Булгарин периодически печатал обзоры и заметки под общим заголовком «Прогулки по Невскому проспекту». Из этих публикаций можно извлечь много интересного.

В шестом выпуске «Литературных Листков» за 1824 год Булгарин сообщает, что он «посещает только доброго, честного швейцарца Вольфа, который с лишком 15 лет занимается своим ремеслом и заслужил уважение посетителей своей честностью и добротой своих товаров».

Действительно, нижний этаж дома Котомина занимала кондитерская Вольфа и Беранже, пользовавшаяся огромной популярностью и посещавшаяся всей светской молодежью Петербурга. Это заведение было своеобразным клубом того времени: здесь собирались писатели, поэты, журналисты, художники. Кондитерская просуществовала довольно длительное время. Именно здесь встретились перед трагической дуэлью 27 января 1837 года Пушкин и его секундант Данзас, который уже сделал нужные приготовления к дуэли. Он нанял парные сани, заехал в оружейный магазин Куракина за пистолетами, выбранными до этого Пушкиным. Было около четырех часов дня. Выпив стакан лимонада или воды (Данзас не помнит), Пушкин вышел с ним из кондитерской, они сели в сани и отправились по направлению к Троицкому мосту и далее к месту дуэли.

Кондитерская Вольфа и Беранже привлекала внимание тайной полиции, которая установила за ней самое пристальное наблюдение. Переодетые жандармы и нанятые агенты, располагавшиеся за столиками кондитерской с газетами и журналами в руках, старались записать каждое услышанное крамольное слово. Большое количество сыщиков посещало кондитерскую Вольфа зимой и весной 1831 года, в период польского восстания.

Хотя многие знали о существовании слежки, кондитерская продолжала оставаться местом откровенных и живых бесед между молодыми людьми. Здесь в читательском салоне можно было получить иностранные газеты и журналы, поступавшие из многих европейских стран, и различные альманахи. В конце 1830-х и в 1840-х годах читальню часто посещал молодой Федор Достоевский. Весной 1846 года ему был представлен юный Николай Чернышевский. В те же годы в кондитерской бывал Герцен. Читальня и курительная при кондитерской Вольфа были великолепно обставлены. Как отмечал журнал «Иллюстрация», «роскошь мебели, сервизов, до последнего блюдечка и ложки, все в китайском стиле, заставляли людей бегать смотреть на это диво».

В конце XIX века место кондитерской Вольфа занял французский ресторан «Альберт», известный изысканнейшей кухней и чрезвычайно высокими ценами. В другой части котоминского дома расположились книжный магазин Дейбнера и один из первых петербургских фотографических салонов Карла Шапиро, а также музыкальный нотный и парфюмерный магазины. Там же размещались Адмиралтейская аптека и винный магазин «Дерби». Владельцем дома с 1883 года был Д. А. Пастухов, продавший его в 1898 году А. Г. Елисееву, одному из членов Торгового товарищества братьев Елисеевых.

В наши дни в бывшем доме Котомина на углу Невского и Большой Морской улицы располагается один из самых крупных и известных в Санкт-Петербурге антикварно-букинистических магазинов, переведенный сюда более двадцати лет назад с Литейного проспекта. Именно этот магазин явился организатором первых в нашей стране книжных аукционов.

В той части дома Котомина, где когда-то находилась кондитерская Вольфа и Беранже, на углу Мойки и Невского, в наши дни открыто литературное кафе.

Дом Котомина отделен от следующего дома по Невскому проспекту (№ 16) началом Большой Морской улицы, которая соединяется с Дворцовой площадью перед Зимним дворцом двойной аркой Главного штаба с видом на Александровскую колонну. Когда-то здесь располагались занимавшие большую часть территории современной Дворцовой площади Луговая, Миллионная улицы и Морской рынок, к которому первоначально и вели улицы Морской Слободы — Большая и Малая Морские.

При Екатерине II Академия Художеств несколько раз объявляла конкурс на застройку участка между Невским проспектом и примыкавшей к Зимнему дворцу Дворцовой площадью «великолепны ми домами». Это и было выполнено в начале 1780-х годов. По проектам архитекторов Ю. Фельтена и А. Квасова на месте центральной части нынешнего здания Главного штаба был сооружен дворец для любовника Екатерины II Д. А. Ланского, дворец затем перешел к Кушелевым. Тогда же были построены рядом с дворцом дом Я. А. Брюса и здание гостиницы «Европа». К тыловым частям этих домов примыкали многочисленные служебные постройки, которые и занимали большую часть пространства между Дворцовой площадью и Невским проспектом. После того как было возведено здание Главного штаба, значительную часть этих построек снесли и участок Большой Морской улицы, располагающийся между аркой Главного штаба и Невским проспектом, обстроили каменными домами. Уже в начале ХХ века левее арки Главного штаба по Большой Морской одним из выдающихся архитекторов Петербурга Ф. И. Лидвалем построено здание для Азовско-Донского банка, в котором в настоящее время размещаются Центральный телеграф и Междугородная телефонная станция (ныне дом № 3/6 по Большой Морской улице). Этот дом — классический образец архитектурного стиля модерн в городе, так же как и другие постройки Ф. И. Лидваля.

Стоящий рядом с постройкой Лидваля дом на углу Невского и Большой Морской — дом № 16 по Невскому — находится на том месте, где в 1766 году стоял дом генерала Иллариона Яковлевича Овцына (архитектор А. В. Квасов).

Овцынский дом многократно перестраивался в XIX веке, последняя его перестройка произведе на архитектором Л. Ф. Шперером в 1880 году. Владельцами дома во второй половине XIX и начале ХХ века были графы Зубовы — Александр, Андрей, Сергей и Валентин Платоновичи. Нижние этажи дома снимала торговая фирма венских коммерсантов Мандль, которые разместили здесь один из самых фешенебельных в Петербурге магазинов готового платья. Рядом располагались магазин картин и эстампов М. Ф. Буша и фотография Лоренса. В доме размещалась также Санкт-Петербург ская музыкальная школа.

Дом № 14 принадлежал во времена Екатерины II (до 1778 года) придворному кофишенку (мастеру кофейных дел) Петру Васильевичу Мышлевскому. Позже дом многократно менял владельцев и в конце XIX — начале ХХ века принадлежал известному домовладельцу Г. Г. Больдерману. В 1939 году на месте этого дома Б. Р. Рубаненко (ученик архитектора И. А. Фомина) возвел существующее и в настоящее время здание школы № 210. Это здание дает представление о характере многих построек сталинской эпохи.

Далее следует дом № 12 постройки 1910 года (архитектор В. И. Ван-дер-Гюхт), осуществленной для Коммерческого банка «Юнкер и К о «. Это образец эклектики начала века, вобравший в себя некоторые черты архитектурного стиля модерн.

Когда-то на этом месте стояло здание, украшенное пилястрами, весь верхний этаж его занимал в 1819-1822 годах М. А. Милорадович, петербургский военный генерал-губернатор, герой наполеоновских войн. О Милорадовиче сохранилось такое количество анекдотов, устных рассказов, легенд, что, когда их собрали в начале ХХ века, они составили несколько книг. М. А. Милорадович отличался поразительной храбростью и сохранял невозмутимое спокойствие в сражениях в самых опасных местах. Под ним убивали лошадь, пуля пробивала его шляпу, а он закуривал трубку или небрежно играл золотой табакеркой, подбадривая солдат. А. И. Герцен относил Милорадовича к разряду людей, занимавших «не только все военные места, но девять десятых высших гражданских должностей, не имея ни малейшего понятия о делах и подписывавших бумаги, не читая их. Они любили солдат и били их палками не на живот, а на смерть оттого, что им ни разу не пришло в голову, что солдата можно выучить, не бивши его палкою. Они тратили страшные деньги и, не имея своих, тратили казенные: красть собак, книги и казну у нас никогда не считалось воровством. Но они не были ни доносчика ми, ни шпионами и за подчиненных стояли головой. Один из полнейших типов их был граф Милорадович, храбрый, блестящий, лихой, беззаботный, десять раз выкупленный Александром из долгов, волокита, мот, болтун, любезнейший в мире человек, идол солдат, управлявший несколько лет Петербургом, не зная ни одного закона. «

При Милорадовиче состоял в качестве чиновника по особым поручениям поэт и будущий декабрист Федор Глинка. Он вспоминает, как однажды явился к своему начальнику и Милорадович, «лежавший на своем зеленом диване, закутанный в дорогие шали, закричал навстречу: «Знаешь, душа моя! У меня сейчас был Пушкин. Мне ведь велено взять его и забрать все его бумаги; но я счел более деликатным пригласить его к себе и уж от него самого вытребовать бумаги. Вот он и явился очень спокоен, с светлым лицом и, когда я спросил о бумагах, он отвечал: «Граф! Все мои стихи сожжены: у меня ничего не найдете в квартире, но, если вам угодно, все найдется здесь (он указал пальцем на свой лоб). Прикажите подать бумаги, я напишу все, что когда-либо написано мною (разумеется, кроме печатного), с отметкой, что мое и что разошлось под моим именем». Подали бумаги, Пушкин сел и писал, писал. и написал целую тетрадь. Вот она (граф указал на стол у окна), полюбуйтесь. Завтра я отвезу ее Государю. А знаешь ли, Пушкин пленил меня своим благородным тоном и манерою обхождения». На другой день я пришел к Милорадовичу поранее. Он возвратился от Государя, и первым словом его было: «Ну вот, дело Пушкина и решено!» И продолжал: «Я подал Государю тетрадь и сказал: «Здесь все, что разбрелось в публике, но вам, Государь, лучше этого не читать». Потом я рассказал подробно, как у нас дело было. Государь слушал внимательно и, наконец, спросил: «А что же ты сделал с автором?» — «Я? Я объявил ему от имени Вашего Величества прощение!» — Тут мне показалось, что Государь слегка нахмурился. Помолчав немного, он с живостью сказал: «Не рано ли?» Потом, еще подумав, прибавил: «Ну, коли уж так, то мы распорядимся иначе: снарядить Пушкина в дорогу, выдать ему прогоны и, с соблюдением возможной благовидности, отправить его на службу на юг». Вот как было дело. Между тем, в промежутке двух суток разнеслось по городу, что Пушкина берут и ссылают. Гнедич, с заплаканными глазами (я сам застал его в слезах), бросился к Оленину. Карамзин, как говорили, обратился к Государыне, а Чаадаев хлопотал у Васильчикова, и всякий старался замолвить слово за Пушкина. Но слова шли своею дорогою, а дело исполнялось буквально по решению».

Двумя годами позже, в 1822-м, Милорадович переехал из дома № 12 по Невскому проспекту в предоставленные ему казенные апартаменты на Большой Морской улице. Для перевозки имущества генерал-губернатора на новую квартиру был прислан особый отряд. На Морской Милорадовичу предстояло прожить три года с небольшим, прежде чем он был смертельно ранен П. Г. Каховским на Сенатской площади 14 декабря 1825 года. Милорадович выехал на площадь к поднявшим мятеж полкам с дурными предчувствиями. И они его не обманули.

Дом № 12 по Невскому в годы, когда в нем жил граф Милорадович, принадлежал торговому дому Калержи. Предки рода Калержи упоминаются в венецианских хрониках начиная с первой половины XIV века; позже ветвь рода Калержи переселилась в Грецию, а в XVIII веке — в Россию. Иван Калержи, занимавшийся торговлей пшеницей и сальными свечами, которые он с большой выгодой вывозил из России в Турцию и Италию через Азовское, Черное и Средиземное моря на принадлежавших ему судах, составил себе огромное состояние.

Поселившись в Санкт-Петербурге в 1816 году, он вскоре приобрел дом на Невском проспекте, где в качестве «Генерального консула семи греческих островов» устраивал приемы, приглашал к себе приезжавших в столицу знатных иностранцев, включая представителей известнейших европейских фамилий. Иван Калержи приложил много усилий для вовлечения России в борьбу за освобождение Греции от турецкого ига.

Замуж за Ивана Калержи была выдана одна из самых знаменитых юных красавиц Санкт-Петербурга — дочь генерала Фридриха Карла Нессельроде, героя Бородинского сражения, племянника канцлера Российской Империи Карла Васильевича Нессельроде, на протяжении почти сорока лет руководившего внешней политикой России. В качестве свадебного подарка жених преподнес шестнадцатилетней невесте вклад в банке на ее имя на 600 тысяч золотых рублей и дом на Невском проспекте.

Однако брак Ивана Калержи с Марией Нессельроде, которая при венчании приняла фамилию мужа, продолжался недолго и вскоре окончился разрывом. Дальнейшая жизнь Марии Калержи, знаменитой пианистки, ставшей любимой ученицей Шопена и Листа, протекала в основном в Париже, где она купила особняк на Анжуйской улице и открыла салон, который посещали представители художественного и музыкального мира. Шопен считал Марию Калержи самой талантливой из всех своих учениц. Но одновременно пианистка иногда выполняла и секретные поручения русского двора, передавала информацию о тайных замыслах правительства Луи-Филиппа своему дяде, канцлеру К. В. Нессельроде. Несколько лет ее ближайшим другом и любовником был граф Моле, министр иностранных дел в правительстве Луи-Филиппа. Важнейшую роль сыграла Мария Калержи при захвате власти Луи Бонапартом в дни создания во Франции Второй Империи. О ней пишет Виктор Гюго в знаменитой «Истории одного преступления»:

«Когда Париж покрылся в 1852 году баррикадами и по приказу Бонапарта по всему городу производились аресты, одни лишь окна Елисейского дворца оставались всю ночь освещенными. Редкие прохожие наблюдали мелькавшие в окнах «привидения преступления». Среди них были и женщины. Одна из этих женщин, Калержи, была русская — высокая, белокурая, веселая, причастная к тайным дипломатическим интригам, показывавшая шкатулку, наполненную любовными письмами графа Моле, чуть-чуть шпионка, бесконечно обольстительная и отчаянная женщина».

Эта знаменитая красавица, «немка по происхождению, гречанка по мужу, русская по воспитанию, полька по национальности матери и влечению сердца» была воспета многими поэтами. Теофиль Готье писал о ней в «Эмалях и камеях», Гейне воспел Марию Калержи в «Романсеро». Но самые поразительные, полные страсти и горечи бессмертные стихи посвятил Марии Калержи один из величайших польских поэтов — Циприан Камиль Норвид. Его роман с Марией Калержи продолжался всего около полутора лет, в 1842-1844 годах, но ей посвящены многие стихи, написанные Норвидом и позже, полные воспоминаний о ней, любви и отчаяния.

В конце 1830-х и в 1840-х годах Мария Калержи часто приезжала в Санкт-Петербург с концертами и останавливалась всегда в своем доме на Невском проспекте. Она обладала значительным состоянием, и, когда концертные выступления Рихарда Вагнера в Париже в 1840 году закончились неудачей, все убытки Калержи приняла на свой счет. Как в Петербурге, так и в Париже большое количество нуждавшихся музыкантов, художников и писателей, в том числе многие польские эмигранты, вынужденные покинуть родину после восстания 1830-1831 годов, были обязаны ей постоянной денежной помощью.

Последние годы своей недолгой жизни Мария Калержи провела в Варшаве, выйдя замуж за героя обороны Севастополя 1854-1855 годов 30-летнего подполковника С. С. Муханова, назначенного директором варшавских театров. Но вскоре тяжелый ревматизм приковал пианистку к постели. Когда до Листа дошла весть о ее безвременной смерти, он устроил в Веймаре грандиозный концерт, где впервые исполнил посвященную Марии Калержи сонату. «Она играла как никто, — говорил Лист. — Кому довелось слушать ее, тот, конечно, этого не забудет, потому что это была не игра, но единственное в своем роде воссоздание творчества».

Когда в конце XIX века была открыта поэзия Норвида, умершего в полном забвении и нищете в приюте для неимущих в Париже, польские писатели и поэты приезжали в Петербург, чтобы посмотреть на дом, принадлежавший музе Норвида — Калержи, который тогда еще существовал. Но в те годы он принадлежал уже коммерсанту Сергею Владимировичу Шишкину, сдававшему нижний этаж фирме искусственных драгоценных камней Г. Фиоле и обувному магазину Петерсон. Позже дом был куплен Коммерческим банком «Юнкер и К о » и полностью перестроен в 1910-1911 годах по проекту архитектора В. И. Ван-дер-Гюхта. Находящийся рядом дом № 10 — одна из самых ранних построек этого участка Невского проспекта. Он, по-видимому, спроектирован архитектором А. В. Квасовым, хотя подтверждающей это документации не сохранилось. Дом строился для купца Петра Михайловича Перкина, а с 1773 года принадлежал коллежскому советнику Ивану Даниловичу Либериху.

Для ближайшего родственника Петра Перкина — публичного нотариуса Ивана Перкина был построен и соседний дом № 8 по Невскому. Сходство композиций фасадов домов № 8 и № 10 связано с тем, что оба дома строил один архитектор для близких родственников. Эти дома, не подвергавшиеся существенной перестройке, дают полное представление об архитектурном стиле и характере построек на Невском проспекте в первые годы царствования Екатерины II. Особенно хорошо сохранился дом № 10 с превосходно найденными пропорциями и изяществом декоративного оформления. Фасад дома № 8 был несколько переделан в 1830-х годах и позднее, в 1850-х, когда его приобрел конструктор, изобретатель и предприниматель Франц Карлович Сан-Галли. Более всего он прославился изобретением батарей парового отопления. Сконструированные им батареи были поставлены в Зимнем дворце, а потом и в других домах Санкт-Петербурга. Благодаря деятельности основанной им фирмы батареи получили широчайшее распространение во всем мире.

На протяжении почти всего XIX века в домах № 8 и № 10 размещались торговые выставки картин и скульптур, салоны для продажи гравюр и эстампов, книжные лавки и магазины, торговавшие французской, немецкой, итальянской литературой. Большой известностью пользовался располагавшийся в доме № 8 в конце XIX и начале ХХ века книжный магазин, принадлежавший Ф. К. Сан-Галли.

Соседние дома № 4 и № 6 первоначально сооружались по проектам, сходным с проектами домов № 8 и № 10, хотя и были несколько более значительны по размерам. Их строительство также финансировалось семейством купцов Перкиных, хотя дом № 6 в 1780 году достался по закладной калужскому купцу Андрею Григорьевичу Губкину. Дома эти в конце XIX века надстроены четвертым и пятым этажами. В доме № 6 в конце века располагались модный магазин Бертран, часовой и ювелирный магазин Бурхард и известный всему Петербургу магазин граммофонов, принадлежавший той же фирме «Бурхард». Дом № 4 приобретен Главным штабом и приспособлен для размещения учреждений военного ведомства.

Дом № 2, угловой, выходящий на Дворцовую площадь, приобрел современный облик в 1845-1846 годах, когда был перестроен архитектором И. Д. Черником, который продолжил этим зданием гигантскую постройку Карла Ивановича Росси — дуговое здание Главного штаба. При этом не только фундамент, но и многие внутренние части здания, где прежде размещалось Вольно-Экономическое Общество, сохранились в первоначальном виде; полностью изменен только фасад. Нижняя часть дома отделана гранитом репакиви; монументальные пятиметровые угловые двери парадного подъезда на углу здания украшены львиными мордами, венками и шестиконечными звездами. Сверху — Афина Паллада среди ядер, пушек и знамен держит щит с двуглавым орлом.

После перестройки, осуществленной архитектором И. Д. Черником, дом № 2 стал частью Главного штаба. В здании Главного штаба размещались военное министерство, Генеральный штаб и Министерства иностранных дел и финансов. В доме № 2 открылся крупнейший в империи Географический магазин. По уровню и разнообразию картографической продукции этот магазин на протяжении многих десятилетий не имел себе равных в мире. Склады магазина оказались столь обширны, что пачки старинных карт, географических альбомов и атласов извлекались из них даже в конце 1930-х годов. Планы, схемы и карты городов России, составленные в начале ХХ века и изданные Генеральным штабом, во времена Сталина были засекречены и до сих пор хранятся в спецхранах наших библиотек.

Во внутренней части здания расположены несгораемые помещения, в которых в прошлом размещался архив Главного штаба. Чугунное литье для этих несгораемых помещений и чугунные доски для пола выполнялись по макетам, проверявшимся и утверждавшимся императором Николаем I.

Вот мы и вышли на Дворцовую площадь — главную площадь Санкт-Петербурга.

Фото В. МЕКЛЕРА.

Читайте в любое время

Детальное описание иллюстрации

Готовясь к юбилею города, Невский проспект удивительно преобразился. Тротуары оделись в гранит. Сетка из крупных плит серого и красного камня хорошо сочетается с окружающей архитектурой. До начала мощения были проведены работы по обновлению инженерных сетей. Внедрена автоматизированная система управления дорожным движением (АСУДД). Теперь на всех светофорах движение регулируется в зависимости от количества машин. Появилась надежда, что Невский проспект станет самой безопасной зоной в городе. Программа реконструкции центра Санкт-Петербурга предусматривает замену фонарей и усовершенствование системы электропитания на Невском проспекте. Это позволит значительно улучшить освещенность как проезжей части проспекта, так и тротуаров.

Главные улицы Санкт-Петербурга, Ленинградская область

Петровская набережная является одной из старых улиц Санкт — Петербурга. На ней был построен домик Петра. Это был самый первый город в городе. Позже на том же сете начали строить дома известнейшие личности: М.П. Гагарин, Г.И. Головкин, А.Д. Меньшиков, Н.М. Зотов и многие другие. Но спустя несколько лет было принято решение о том, что эти дома нужно снести, так как центр города переместили на Васильевский остров. На сегодняшний день на Петровской набережной находится первый порт, который был открыт в первые годы существования.

Санкт-Петербург, ул. Миллионная посмотреть карту
0 м до центра города

Одной из старейших улиц среди множества других в Санкт-Петербурге является улица с многообещающим название — Миллионная. Она образовалась в первые годы рождения города. Еще в начале 18 века она носила название Троицкая и пересекала немецкую слободу. А в 1710 г. на ней построили церковь Святого Петра (вскоре церковь «переехала» на Невский проспект). Поскольку улицу населяли немцы (ремесленники, купцы, мастера и т.д.), она была именована в Большую Немецкую. А позже — Луговую.