Биография Льва Николаевича Толстого
Русский писатель, философ. Родился в Ясной Поляне, Тульской губернии, в богатой аристократической семье. Поступил в Казанский университет, но затем оставил его. В 23-летнем возрасте отправился на Кавказ. Здесь начал писать трилогию «Детство», «Отрочество», «Юность».
В 1857 г. Толстой отправился в путешествие по Европе, которое его разочаровало.
С 1853 по 1863 гг. писал повесть «Казаки», после чего решил прервать литературную деятельность и стать помещиком-землевладельцем, занимаясь просветительской работой в деревне. С этой целью уехал в Ясную Поляну, где открыл школу для крестьянских детей и создал собственную систему педагогики.
Толстой в Железноводске.
В городе Железноводске Лев Николаевич бывал не единожды.
6 июля 1852 года великий писатель остановился у ответственного за развитие курортных групп (в частности города Железноводска) доктора медицины Карла Христиановича Рожер.
Из дневниковых записей Льва Николаевича можно извлечь много различных подробностей. Здесь Толстой поселился со своим знакомым Буемским в одном из казенных домов близ южных источников. Писатель ведет уединенный образ жизни: пьет минеральную воду, принимает ванны, играет в шахматы, много читает, работает над начатым «Письмом с Кавказа», так первоначально назывался его рассказ «Набег». Здесь он обдумывает новое свое произведение—«Роман русского помещика».
Не оставляет Толстой без внимания и свои «артиллерийские планы». Он пытается создать новую конструкцию зарядного ящика к орудиям. Своими расчетами делится с приехавшими в Железноводск офицерами Хилковским и Алиферовым.
Писатель много гуляет по железноводскому лесу. Южная природа вдохновляет его на философские размышления. Он записал в дневнике: «. Понятие о боге проистекает из сознания слабости человека». О Железноводском периоде своего творчества он сделал такой вывод: «Мне кажется, что все время моего пребывании в Железноводске в голове моей перерабатывается и приготовляется много хорошего (дельного, полезного), не знаю, что выйдет из этого»
В этот приезд Толстой познакомился у Железной горы с рядовым 3-го Кавказского линейного батальона Европеусом А. И. В дневнике писателя есть такая запись от 17 июля: «Разжалованный женатый Европеус очень интересует меня».
В 1863—1869 гг. написал свое фундаментальное произведение «Война и мир». В 1873—1877 гг. создал роман «Анна Каренина». В эти же годы полностью сформировалось мировоззрение писателя, известное под названием «толстовство», суть которого просматривается в произведениях: «Исповедь», «В чем моя вера?», «Крейцерова соната».
Учение изложено в философско-религиозных трудах «Исследование догматического богословия», «Соединение и перевод четырех Евангелий», где главный упор делается на нравственном совершенствовании человека, обличении зла, непротивлении злу насилием.
Позже вышла в свет дилогия: драма «Власть тьмы» и комедия «Плоды просвещения», затем серия рассказов-притч о законах бытия.
Со всех уголков России и мира в Ясную Поляну съезжались почитатели творчества писателя, к которому они относились, как к духовному наставнику. В 1899 г. вышел в свет роман «Воскресение».
Последние произведения писателя — рассказы «Отец Сергий», «После бала», «Посмертные записки старца Федора Кузьмича» и драма «Живой труп».
Исповедальная публицистика Толстого дает развернутое представление о его душевной драме: рисуя картины социального неравенства и праздности образованных слоев, Толстой в жесткой форме ставил перед обществом вопросы смысла жизни и веры, подвергал критике все государственные институты, доходя до отрицания науки, искусства, суда, брака, достижений цивилизации. Социальная декларация Толстого опирается на представление о христианстве как о нравственном учении, а этические идеи христианства осмыслены им в гуманистическом ключе, как основа всемирного братства людей. В 1901 г. последовала реакция Синода: всемирно известный писатель был официально отлучен от церкви, что вызвало громадный общественный резонанс.
28 октября 1910 г. Толстой тайно от семьи покинул Ясную Поляну, в дороге заболел и вынужден был сойти с поезда на маленькой железнодорожной станции Астапово Рязано-Уральской железной дороги. Здесь, в доме начальника станции он провел последние семь дней своей жизни.
20 ноября 1910 г. на станции Астапово умер Л.Н.Толстой
В ночь на 28 октября (10 ноября) 1910 года Л. Н. Толстой, выполняя своё решение прожить последние годы соответственно своим взглядам, тайно покинул навсегда Ясную Поляну в сопровождении лишь своего врача Д. П. Маковицкого, сообщает Википедия. Письмо Л.Н. Толстого жене, оставленное перед отъездом из Ясной Поляны.
1910 г. Октября 28. Ясная Поляна.
Отъезд мой огорчит тебя. Сожалею об этом, но пойми и поверь, что я не мог поступить иначе. Положение мое в доме становится, стало невыносимым. Кроме всего другого, я не могу более жить в тех условиях роскоши, в которых жил, и делаю то, что обыкновенно делают старики моего возраста: уходят из мирской жизни, чтобы жить в уединении и тиши последние дни своей жизни. Пожалуйста, пойми это и не езди за мной, если и узнаешь, где я. Такой твой приезд только ухудшит твое и мое положение, но не изменит моего решения. Благодарю тебя за твою честную 48-летнюю жизнь со мной и прошу простить меня во всем, чем я был виноват перед тобой, так же, как и я от всей души прощаю тебя во всем том, чем ты могла быть виновата передо мной. Советую тебе помириться с тем новым положением, в которое ставит тебя мой отъезд, и не иметь против меня недоброго чувства. Если захочешь что сообщить мне, передай Саше, она будет знать, где я, и перешлет мне, что нужно; сказать же о том, где я, она не может, потому что я взял с неё обещание не говорить этого никому. Лев Толстой.
28 октября. Собрать вещи и рукописи мои и переслать мне я поручил Саше.
Л. Т. При этом у Толстого не было даже определённого плана действий. Своё последнее путешествие он начал на станции Щёкино. В тот же день, пересев на станции Горбачёво в другой поезд, доехал до города Белёва Тульской губернии, после — так же, но уже на другом поезде до станции Козельск, нанял ямщика и направился в Оптину Пустынь, а оттуда на следующий день — в Шамординский монастырь, где встретился со своей сестрой, Марией Николаевной Толстой. Позднее в Шамордино тайно приехала дочь Толстого Александра Львовна. Утром 31 октября (13 ноября) Л. Н. Толстой и сопровождающие отправились из Шамордино в Козельск, где сели в уже подошедший к вокзалу поезд № 12, Смоленск — Раненбург, следующий в восточном направлении. Билетов при посадке купить не успели; доехав до Белёва, приобрели билеты до станции Волово, где намеревались пересесть на какой-нибудь поезд, следующий в южном направлении. Сопровождавшие Толстого позже также свидетельствовали, что определённой цели у путешествия не было. После совещания решили ехать к его племяннице Е. С. Денисенко, в Новочеркасск, где хотели попытаться получить заграничные паспорта и затем ехать в Болгарию; если же это не удастся — ехать на Кавказ[83]. Однако по дороге Л. Н. Толстой почувствовал себя хуже — простуда обернулась крупозным воспалением лёгких, и сопровождающие вынуждены были в тот же день прервать поездку и вынести больного Толстого из поезда на первой большой станции рядом с населённым пунктом. Этой станцией была Астапово (ныне Лев Толстой, Липецкая область). Известие о болезни Льва Толстого вызвало сильный переполох как в высших кругах, так и среди членов святейшего Синода. О состоянии его здоровья и положении дел систематически направлялись шифрованные телеграммы министерству внутренних дел и Московскому жандармскому управлению железных дорог. Было созвано экстренное тайное заседание Синода, на котором, по инициативе обер-прокурора Лукьянова, был поставлен вопрос об отношении церкви на случай печального исхода болезни Льва Николаевича. Но вопрос положительно так и не был решён. Льва Николаевича пытались спасти шестеро врачей, но на их предложения помочь он лишь ответил: «Бог всё устроит». Когда же его спросили, чего ему самому хочется, он сказал: «Мне хочется, чтобы мне никто не надоедал». Последними осмысленными его словами, которые он произнёс за несколько часов до смерти старшему сыну, которые тому от волнения не удалось разобрать, но которые слышал врач Маковицкий, были: «Серёжа… истину… я люблю много, я люблю всех…». 7 (20) ноября 1910 года, в 6 часов 5 минут, после недели тяжёлой и мучительной болезни (задыхался), на 83-м году жизни, Лев Николаевич Толстой умер в доме начальника станции И. И. Озолина. Когда Л. Н. Толстой приезжал в Оптину Пустынь перед смертью, игуменом монастыря и скитоначальником был старец Варсонофий. Толстой не решился зайти в скит, и старец поехал за ним на станцию Астапово, чтоб дать ему возможность примириться с Церковью. У него были запасные Святые Дары, и он получил инструкцию: если Толстой шёпотом ему на ухо скажет всего одно слово «каюсь», он имеет право его причастить. Но старца не пустили к писателю, как не пустили к нему жену и некоторых из его ближайших родственников из числа православных верующих. 9 ноября 1910 года в Ясной Поляне собралось несколько тысяч человек на похороны Льва Толстого. Среди собравшихся были друзья писателя и поклонники его творчества, местные крестьяне и московские студенты, а также представители государственных органов и местные полицейские, направленные в Ясную Поляну властями, которые опасались, что церемония прощания с Толстым может сопровождаться противоправительственными заявлениями, а, возможно, что даже выльется в демонстрацию. Кроме того — в России это были первые публичные похороны знаменитого человека, которые должны были пройти не по православному обряду (без священников и молитв, без свечей и икон), как пожелал сам Толстой. Церемония прошла мирно, что было отмечено в полицейских рапортах. Провожающие, соблюдая полный порядок, с тихим пением проводили от станции до усадьбы гроб Толстого. Люди выстроились в очередь, молча входили в комнату для прощания c телом. В этот же день в газетах была опубликована резолюция Николая II на докладе министра внутренних дел о кончине Льва Николаевича Толстого: «Душевно сожалею о кончине великого писателя, воплотившего во время расцвета своего дарования в творениях своих образы одной из славных годин русской жизни. Господь Бог да будет ему милосердный судья». 10 (23) ноября 1910 года Л. Н. Толстой был похоронен в Ясной Поляне, на краю оврага в лесу, где в детстве он вместе с братом искал «зелёную палочку», хранившую «секрет», как сделать всех людей счастливыми. Когда гроб с покойным опускали в могилу, все присутствующие благоговейно преклонили колени. В январе 1913 года было опубликовано письмо графини С. А. Толстой от 22 декабря 1912 года, в котором она подтверждала известия в печати о том, что на могиле её супруга было совершено его отпевание неким священником в её присутствии, при этом она опровергала слухи о том, что священник был ненастоящим. В частности, графиня писала: «Заявляю ещё, что Лев Николаевич ни разу перед смертью не выразил желания не быть отпетым, а раньше писал в своём дневнике 1895 г., как бы завещание: „Если можно, то (хоронить) без священников и отпевания. Но если это будет неприятно тем, кто будет хоронить, то пускай хоронят, как обыкновенно, но как можно подешевле и попроще“». Священником, добровольно пожелавшим нарушить волю Святейшего синода и тайно отпеть отлучённого графа, оказался Григорий Леонтьевич Калиновский, — священник села Иванькова Переяславского уезда Полтавской губернии. Вскоре он был отрешён от должности, но не за противозаконное отпевание Толстого, а «ввиду того, что он находится под следствием за убийство в нетрезвом виде крестьянина , причём означенный священник Калиновский поведения и нравственных качеств довольно неодобрительных, то есть горький пьяница и способный на всякие грязные дела», — как сообщалось в агентурных жандармских сводках.
108 лет назад умер Лев Толстой
108 лет назад, 7 ноября 1910 года, умер Лев Толстой – спустя 10 дней после ухода из дома. «Газета.Ru» вспоминает обстоятельства, по которым 82-летний граф ушел из дома, где он родился и прожил практически всю свою жизнь. Возможно, на решение навсегда покинуть Ясную Поляну поздней осенью 1910 года повлияла уже начавшаяся пневмония.
Я считал пульс, было 97
Почему Лев Толстой ушел из дома — об этом написано много. Главное – Толстой хотел покончить с «барской» жизнью, которую вела его семья, и зажить жизнью трудовой, простой. Но почему уход, точнее сказать, побег, произошел именно 28 октября 1910 года? Поздней осенью, под зиму, а главное — без определенного плана действий. О том, что побег был спонтанным, говорят воспоминания близких Толстому людей; об этом свидетельствует, в частности, тот факт, что Лев Николаевич даже не знал, куда, собственно, он направляется. «Я вызову тебя через несколько дней, когда решу окончательно, куда я поеду», — вспоминала дочь писателя, Александра Львовна, в своей книге «Жизнь с отцом». «Я лежал, не мог заснуть, сердце билось. Я считал пульс, было 97. Я всю ночь не спал и к утру решил уйти», — цитирует дочь слова своего отца.
После бегства Толстого из Ясной Поляны он, как известно, затемпературил в дороге, был снят с поезда на станции Астапово, где и умер 7 ноября. Официальная причина смерти – острая левосторонняя пневмония.
После смерти Льва Толстого о его жене, Софье Андреевне, пошли «гнусные пересуды». ». о ней, прожившей бок о бок с гением 48 лет, говорили много дурного, на ее голову сыпались обвинения в том, что она довела мужа до того, что он покинул Ясную Поляну», — пишет в книге «Софья Толстая» из серии ЖЗЛ главный научный сотрудник музея-усадьбы Л.Н. Толстого «Ясная Поляна» Нина Никитина. Но в эти дни, когда Софья Андреевна «кипела в смоле», была и другая точка зрения на ее домашний конфликт, «в которой она представала как лицо страдающее»; люди, в основном близкие дому Толстых, выражали ей свою поддержку и сочувствие.
«Ненормальное возбуждение мозга»
В частности, с медицинской точки зрения уход из дома Льва Толстого прокомментировал доктор Снегирев, некогда лечивший (оперировавший) его супругу, Софью Андреевну.
Владимир Федорович Снегирев (1847-1916/17) — профессор Московского университета, один из основоположников российской научной и оперативной гинекологии, почётный и действительный член многих научных обществ России и зарубежных стран; его имя и поныне носит основанная им в 1889 году Клиника акушерства и гинекологии (больница №2 при Сеченовском университете), а также знаменитый в Петербурге роддом №6, в народе «Снегиревка» (где, кстати, родился президент России Владимир Путин).
Доктор Снегирев оперировал Софью Андреевну в 1906 году в Ясной Поляне. Так об этом событии вспоминала Александра, дочь Льва Николаевича и Софьи Андреевны: «Снегирев обратился к отцу, спрашивая, согласен ли он на операцию. Отец ответил, что по его мнению операцию делать не надо. «Но ведь если не делать операцию, Софья Андреевна умрет!» — возразил профессор. «Делайте, как хотите! — сказал отец.»
Впрочем, отношения между Толстым и доктором Снегиревым впоследствии были очень теплыми; свое письмо к доктору от 13 марта 1907 года . Лев Николаевич, например, заканчивает словами: «Всегда с любовью вспоминаю вас».
Конечно, Снегирев по специальности акушер, но в те времена доктора были универсальны, они умели практически всё: и роды принять, и воспаление легких определить. Снегирев его и определяет — у Льва Толстого. Он утверждает, что Лев Николаевич был уже болен, когда уходил из Ясной Поляны, ведь воспаление легких не всегда начинается с высокой температуры, бывают нетипичные проявления пневмонии, когда в самом начале болезни происходит «ненормальное возбуждение мозга». «Эта инфекция иногда сопровождается даже маниакальными припадками. Не было ли бегство ночное совершено в одном из таких припадков, ибо инфекция иногда проявляется за несколько дней до болезни. Поспешность и блуждание во время путешествий вполне согласуются с этим», — писал Снегирев в письме к Софье Андреевне (ныне хранится в отделе рукописей Государственного музея Л.Н.Толстого).
А Лев Николаевич Толстой именно неадекватно вел себя в ночь ухода.
Вот как описывает Александра Львовна бегство отца:
«Мы хотели уже выносить вещи, как вдруг отворилась наружная дверь и отец без шапки вошел в переднюю.
— Что случилось?
— Да такая темнота, зги не видать! Я пошел по дорожке, сбился, наткнулся на акацию, упал, потерял шапку, искал, не нашел и должен был вернуться! Достань мне, Саша, другую шапку. »
То есть Толстой заблудился в шаге от двери родного дома, дома, где прожил несколько десятилетий и где безусловно мог бы пройти и с закрытыми глазами!
«Сначала отец торопил кучера, а потом сел в уголке каретного сарая на чемодан и сразу упал духом. Все это случилось так быстро, так неожиданно, что я не успела отдать себе отчета в том, что произошло», — вспоминает Александра Львовна.
Из описания ясно видно, в каком состоянии находился Толстой в момент бегства.
Минздрав предупреждает
Так хотел ли Снегирев, друг семьи, просто успокоить Софью Андреевну или же, действительно, ставил диагноз?
За прошедшие с момента смерти Льва Толстого сто с лишним лет медицина подтвердила, что спутанность сознания – это один из признаков воспаления легких.
«У лиц старческого возраста крупозная пневмония может быть замаскирована церебральными нарушениями (бред, галлюцинации, дезориентация),» — пишет в своей статье «Пневмония. Лечение» один из ведущих клиницистов-пульмонологов России Ольга Коровина. «Особенностями течения пневмонии у пожилых и стариков, обусловливающими трудности и нередко ошибки в диагностике, являются […] частые нарушения со стороны ЦНС (апатия, заторможенность, спутанность, сопорозное состояние и др.)», — говорится в статье профессора Сеченовского университета Леонида Дворецкого.
Среди симптомов пневмонии, которые опубликованы на сайте одного из крупнейших частных медицинских исследовательских центров, американской Клиники Майо, приводится «путаница или изменения в умственном сознании» с пометкой, что этот симптом актуален для взрослых в возрасте 65 лет и старше.
Конечно, сейчас, спустя сто с лишним лет, никто не скажет ничего наверняка об последних дня Льва Толстого. Но версия о том, что у старого больного человека помутилось сознание, и он ушел в глухую осеннюю ночь из родительского горячо любимого дома, где родился он сам и почти все его дети, не более ли правдоподобна, чем версия его ухода по идейным соображениям?
Подписывайтесь на «Газету.Ru» в Дзен и Telegram.
Чтобы сообщить об ошибке, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
Лев Толстой: смерть гения
(на фото: дом на станции Астапово, где умер Толстой) 31 октября (13 ноября) 1910 года больной воспалением легких Толстой в сопровождении доктора Маковицкого и дочери Александры Львовны сошел с поезда на станции Астапово. Именно здесь разыгралась последняя трагедия его жизни. Астапово – обычное небольшое поселение русской глубинки. У нее и истории в тот момент – пара десятилетий. Станцию заложили в 1890 году в чистом поле в пяти верстах от села Астапово. Назвали, соответственно, так же — Астапово. И жизнь тут – неспешная и предсказуемая. Как вдруг…
«Минут за пять до отправления поезда… ко мне подошел весьма легко одетый господин, – писал потом в своих воспоминаниях начальник станции Иван Озолин. – Он обратился ко мне со словами: «Не имеется ли у вас на станции отдельной комнаты, где можно было бы поместить Льва Николаевича?» Я спросил: для какого Льва Николаевича требуется комната. Получил ответ, что для Л. Н. Толстого».
Легко одетый господин – это доктор Душан Маковицкий. Больного Толстого сначала уложили в дамском зале ожидания на вокзале, потом под многочисленными, устремленными только на него, взглядами повели в дом начальника станции. Толстой шел с трудом – очень плохо себя чувствовал. Хозяин дома тут же побеспокоился пригласить в дом врачей, сам сходил за лекарствами. Наиболее ярко состояние Озолина в этот момент описал, пожалуй, Юрий Олеша в своих дневниковых записях, изданных под названием «Книга прощания», более известных нам по сокращенному их варианту как «Ни дня без строчки»:
«Какая поразительная судьба! Представьте себе, вы спокойно живете в своем доме, в кругу семьи, заняты своим делом, не готовитесь ни к каким особенным событиям, и вдруг в один прекрасный день к вам ни с того, ни с сего входит Лев Толстой, с палкой, в армяке, входит автор «Войны и мира», ложится на вашу кровать и через несколько дней умирает на ней. Есть от чего сбиться с пути и застрелиться».
Озолин, конечно, не застрелился, и даже не сбился с пути, скорее наоборот, но ярких событий за эти дни пережил едва ли не больше, чем за всю предыдущую жизнь. Он вдруг сразу стал нужен всем. Астапово моментально наполнилось людьми. Примчались корреспонденты, готовые платить хорошие деньги за любой эксклюзив о Толстом. Ежедневно со станции отправлялось около полутора тысяч телеграмм. Можно представить, какие толпы осаждали почту в надежде отправить телеграмму о температуре Толстого раньше других. Приехали священники, в надежде первыми услышать, что безбожник Толстой покается. Они дежурили прямо возле домика, где лежал Толстой, однако безрезультатно. Приехал игумен Оптиной пустыни Варсонофий. Несколько дней назад, в Оптиной, Толстой так и не решился посетить его скит. Теперь же игумена Варсонофия, приехавшего, чтобы дать возможность писателю примириться с церковью, врачи не допустили к умирающему. Преосвященный Антоний прислал телеграмму:
«С первой минуты вашего разрыва с церковью я непрестанно молился и молюсь, чтобы господь возвратил вас к церкви. Быть может, он скоро позовет вас на свой суд, и я вас, больного, теперь умоляю примириться с церковью и с православным русским народом. Благослови и храни вас Господь».
Эту телеграмму больному тоже не показали. Толпились на станции врачи – вдруг возникнет необходимость! Прибывали и прибывали жандармы – опасались антиправительственных выступлений. Присланный тульским губернатором чиновник расспрашивал Озолина в присутствии начальника жандармского отделения куда ехал Толстой, зачем, кто его сопровождал. Как будто именно это сейчас было важнее всего. Заказным экстренным поездом на станцию Астапово прибыла семья. Софья Андреевна стояла все время под окнами, в надежде, что ее пустят к больному мужу. Но тому даже не говорили о ней – боялись, что начнет нервничать. Зато он вовсю общался с ненавистным графине Владимиром Чертковым. Сам же Толстой диктует жене утешительные телеграммы в Ясную Поляну. Очевидцы называли все происходящее мучительной обстановкой. Но это скорее дурдом. Главврач в котором – Озолин, ибо на него свалили если не все, то очень многое. Начальник Рязанско-Уральской железной дороги предоставил Ивану Ивановичу особые полномочия, родственники Толстого переложили на него все контакты с назойливой прессой. На все щедрые денежные посулы журналистов он отвечает, что «Лев Николаевич просил никаких сведений о нем не печатать». По нынешним меркам – идеальный пресс-секретарь. Озолин распорядился, чтобы мимо станции составы шли без гудков. В газетах пишут – чтобы давали «еле слышные гудки». И они не гудят, хотя гудки – главная примета времени. Все понимают: больного Толстого нельзя беспокоить. Для всех приезжих Озолин организовал на запасных путях гостиницу. На его плечах и самые повседневные нужды – гостей накормить, Толстому прибрести лекарства, позаботиться о его комфорте.
«Все нервы наружу», – пишет о нем друг Льва Толстого Петр Сергеенко.
От постоянных стрессов Озолин иногда начинал плакать. А тут еще постоянные страхи, что великий Толстой умрет именно в его доме.
«Мужики так не умирают»
В Туле Толстого хоронят почти каждый день. Каждое утро начинается с новостей о телеграмме, извещающей о кончине Толстого. Редакцию «Молвы» осаждают запросами о правдивости слухов. Потом вдруг всех облетает известие, что телеграмма о кончине Л. Н. имеется в губернском жандармском управлении. Это тоже не находит своего подтверждения. Масла в огонь подливают столичные и московские газеты, которые тоже периодически поражают читателей сообщениями о смерти Толстого. В некоторых городах – в частности, в Киеве, студенты высших заведений не учатся. Все с замиранием сердца ловят сообщения из Астапово. Из одного полицейского управления в другое летают всевозможные шифрованные и секретные телеграммы, извещающие, где там сейчас Толстой и что делает. Так на копии шифрованной телеграммы, посланной 2 ноября 1910 из Тулы в Петербург командиру корпуса жандармов (копия – Департамент полиции) значится: «Выбывший вследствие семейных раздоров из Ясной Поляны Лев Толстой после пребывания в Оптиной пустыни и Шемардинском монастыре направился на юго-восток («юго» приписано мелкими буквами, позднее) по Смоленско-Богоявленской линии и заболел на станции Астапово (сначала написано Куркино, потом зачеркнуто), где и находится на излечении». Нет в империи новостей более важных сейчас, чем о Толстом. 7 ноября 1910 г. начальник московского жандармского полицейского управления железных дорог срочно и секретно интересуется у начальника Тульского жандармского управления Иелиты фон Вольского – имеются ли какие-либо распоряжения из Петербурга в случае возникновения манифестаций после смерти Толстого и «перевезения тела или в Москву, или в Ясную Поляну». Даром, что сто тыщ курьеров вокруг и секретных депеш, однако они даже не знают точно, где будут хоронить Толстого. Начальник московского жандармского полицейского управления железных дорог озабочен следующим: «желательно действовать во всех случаях вполне однообразно и солидарно». Судя по резолюции на телеграмме, генерал-майор Иелита фон Вольский «вошел в личное согласие» с московским жандармским генералом, а тот уж согласует действия для единообразия. Решительно все в напряжении. (на фото: Софья Андреевна у дома, где лежит Толстой) Пятого ноября в Тулу из Астапово приходит телеграмма, что накануне Толстой чувствовал себя очень плохо – температура 39,8. Потом получено сообщение, что Л. Н. поправляется и находится в хорошей и спокойной обстановке. Всю неделю температура, по записям Маковицкого, скачет – то жар, то улучшение. Была надежда, что Толстой опять справится с болезнью. Утром 5 ноября Чертков читал больному «Круг чтения». Время от времени Толстой бредил. Около 12 часов температура была 37,1, пульс более 100. Вечером больной съел немного солянки и выпил кофе и молоко.
«Пропасть людей на свете кроме Льва Толстого, а вы смотрите на одного Льва. Мужики так не умирают», – прошептал он близким 6 ноября. И уже в полузабытьи: «Истина… люблю много… все они…».
В шесть часов пять минут утра седьмого ноября он умер. 
(на фото: часы, на которых всегда одно время — 6.05) В девять-сорок утра к Толстому начали пропускать людей, чтобы проститься. У изголовья сидела вдова. Она наконец-то была рядом с мужем. Когда Толстой уже был без сознания, графиню все-таки пустили к нему, и о чем-то она ему перед смертью успела сказать. Собрался весь станционный поселок. Тело, лежащее на кровати, разрешили фотографировать съехавшимися фотографам – любителям и профессионалам. Собравшаяся в комнате публика пропела «Вечная память». Траурный поезд составили из двух классных вагонов для пассажиров, и товарного для гроба. Ночью у тела Льва Николаевича дежурили по очереди сыновья и близкие. Графиня пришла на рассвете. 
(на фото: открытый гроб с телом Толстого сыновья выносят из дома начальника станции) 
(на фото: гроб с телом грузят в багажный вагон) 9 ноября газеты вышли с заголовками «Национальное горе». Общее настроение тех дней живописно передает заметка в «Тульской молве». «Умер тот, кого весь мыслящий мир единогласно признавал величайшим из всех живущих во всем мире. Тот, кому в наше время не было равного на всей земле. На всем протяжении истории мы насчитываем очень мало имен действительно гениальных людей. Леонардо-да-Винчи. Гете. Пожалуй, Наполеон I. Пожалуй, Петр Великий. А остальные гении являются в достаточно степени «спорными». Гомера, Шекспира, Пушкина принято называть «спорными». Моцарта, Бетховена – тоже И некоторых других. … Гения привлекает всякое знание. Гений все понимает и ко всему способен. Понятно, что таких людей история знает немного. Леонардо да Винчи. Гете. Пожалуй, Петр Великий. Пожалуй, Наполеон I. И… Лев Толстой. Да, Лев Толстой – гений. Лев Толстой еще при жизни приковал к себе мысли всего мира и покорил весь мир». Трудно не обратить внимания, что, как виделось современникам Толстого, Пушкин – гений сомнительный; Тургенев, Достоевский не значатся даже в сомнительных списках.
Начальник последней станции
(на фото: начальник последней станции Иван Озолин) Со станции Астапово на похороны Толстого разрешили выехать только Озолину. Есть легенда, что, вернувшись домой, он увидел оцинкованный железный лист с надписью: «Здесь скончался Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 г.». Местные мужики спросили его: где прибить? Озолин указал им на стену у входа в дом и сказал: – Теперь этот домик должен стать музеем. По расхожей в интернете версии мемориальная доска из белого мрамора с надписью золотом «Здесь скончался Лев Николаевич Толстой 7 ноября 1910 года» была повешена на фасад дома уже в четыре часа дня в день смерти писателя. Озолин настоял, чтобы в квартире все осталось так, как было при Толстом: железная кровать, ширма, кресло, столик с лекарствами и зеленой лампой. Из комнаты, где умер писатель, Иван Иванович не забрал ни единого предмета, и показывал это место всем, кто хотел здесь побывать. До самой Великой Отечественной войны начальник станции Астапово был по совместительству и хранителем толстовского музея. 1 декабря 1946 года здесь открылся Литературно-мемориальный музей — филиал московского Государственного музея Л. Н. Толстого. Один из его экспонатов – копия мундира и красной фуражки, в которой начальник станции встречал Толстого. В мае 1911 года у Озолина случился первый инсульт – парализовало конечности, пропала речь. Осенью в семье родился младший сын Лев. Взяв с собой новорожденного, жена Анна Филипповна повезла мужа на лечение в Москву. С помощью семьи Толстых его устроили в Пироговскую больницу, вскоре ему стало лучше. Иван Иванович вернулся к работе, но случился второй удар. Пришлось оставить служебную квартиру и переехать к родным в Саратов. Многие знакомые и родные Ивана Ивановича были уверены, что на все случившееся повлияли события, связанные со смертью Толстого. Жили Озолины на небольшую пенсию размером 400 рублей в год. Когда уезжали из Астапово, среди прочего имущества был большой сундук с книгами, среди которых – собрание сочинений Толстого с дарственной надписью Софьи Андреевны. Будучи тяжело больным, Озолин перечитал многие произведения Толстого. Умер Иван Иванович 15 января 1913 года в возрасте 40 лет. В последний путь его провожали жена с детьми, старшая сестра Люция, саратовская портниха, и младший брат Артур. Были еще трое журналистов и четверо работников товарной станции. При помощи семьи Толстого на могиле установили черный надгробный памятник. Ни могила, ни кладбище не сохранились. Только в 2016 году в Риге вышла первая научная биография Ивана Ивановича Озолина «Начальник последней станции». Ее подготовила латвийский журналист Ксения Загоровская. Работая над книгой, она вдруг выяснила, что существуют воспоминания И. И. Озолина о последних днях. Толстого в Астапово, ранее, что удивительно, полностью публиковавшиеся лишь в специализированном научном журнале. В сентябре 1918 г. народный комиссар путей сообщений Т. Невский, возвращаясь с Южного фронта через Елец, во время стоянки поезда на станции Астапово, предложил переименовать ее в станцию Лев Толстой. Через два месяца так и сделали. В 1998 году железнодорожная линия на Троекурово была разобрана за ненадобностью и из-за высоких затрат на содержание. C 2014 года на станции нет никаких пассажирских железнодорожных перевозок. 
(на фото: станция Лев Толстой — теперь музейный экспонат) Автор: Сергей Гусев